**Безнадёжная роль**
Впервые мысль о разводе пришла к Алисе через полгода после свадьбы. Но тест показал две полоски, и решение растворилось в приступах утреннего токсикоза.
Она встретила Дмитрия в баре, куда её затащили подруги из хореографического училища — «хотя бы раз оторвись». Уверенный мужчина в дорогом костюме листал документы у стойки, и он казался ей человеком из другого мира.
— Ты слишком красива, чтобы хмуриться, — сказал он, когда она осталась одна. Подружки ушли поправлять макияж.
Больше его слов она не помнила. Лишь бархатистый голос, напоминавший тёплую медовуху — густой, с мягкими переливами.
Дмитрий был старше на девять лет, владел долей в семейном бизнесе по продаже бытовой химии. Алиса привлекла его тем, что явно не принадлежала этому месту — хрупкая, скромная, с глазами, полными наивности. Выросла в простой семье, мечтала о балете, но травма перечеркнула путь на сцену, и она стала фитнес-инструктором.
Молодая, бедная, беззащитная. Идеальная кандидатка. В тот же вечер он сказал матери:
— Кажется, нашёл ту, что подарит тебе внуков.
Через три месяца он сделал предложение. Мать Алисы плакала от счастья:
— Наконец-то у тебя будет достойная жизнь!
Будущая свекровь, Галина Петровна, осмотрела невесту, словно породистую лошадь:
— Хорошая девочка. Берём.
Все заботы о свадьбе взяла на себя семья жениха.
— Ты не против бордового торта? — спросила свекровь. — Это цвет нашей фирмы.
Алиса улыбнулась:
— Конечно, как скажете.
В медовый месяц они улетели в Сочи. Уже в самолёте Дмитрий предупредил:
— Мама волнуется, если я долго не на связи. Звонить будем дважды в день — утром и вечером. Советую записывать впечатления или фотографировать: мама любит детали.
После возвращения началась её новая жизнь.
— Мама передала, — Дмитрий положил перед ней кожаную папку, — список наших семейных традиций. Дни рождения, поездки на дачу, годовщины…
Алиса пролистала страницы:
*5 января — день тёти Любы. Цветы: белые гвоздики.*
*23 февраля — поздравление дяди Вани. Лучший подарок — коньяк.*
*Первое воскресенье июня — выезд на шашлыки.*
*Каждое воскресенье — семейный обед. Дресс-код: классика.*
График был плотным и, видимо, нерушимым.
— А где место для моих дел? — робко спросила она.
Дмитрий усмехнулся, погладив её по голове:
— Твои дела — теперь наши дела, крошка.
Всё стало ясно через неделю.
— Ты куда? — Дмитрий перегородил ей путь в прихожей.
— На курсы массажа… Договаривались же.
— Нет. Маме сегодня нужна помощь в магазине.
— Но я…
— Алиса, — он мягко взял её за подбородок. — Мы семья. У нас семейный бизнес. Ты хочешь быть её частью?
А в воскресенье за обедом свекровь заявила:
— Бросай работу в клубе. В магазине не хватает кассира.
— Но я…
— Ты же хочешь быть полезной семье? — Галина Петровна приподняла бровь, потом взглянула на сына. — Или нет?
Дмитрий молча кивнул и продолжил резать мясо. Вопрос, как всегда, не обсуждался.
Той ночью Алиса впервые подумала о побеге. Лежала в ванной, слушала, как капает кран, и представляла, как скажет родителям, что совершила ошибку.
«Ты с ума сошла? Хочешь назад в нищету? Он же тебя содержит!» — будто заранее ответила ей мать.
А потом были две полоски, и Алиса осталась.
Что ещё оставалось?
***
К рождению второго ребёнка она научилась варить борщ так, как любит свекровь, не морщиться, когда Дмитрий задерживался «на переговорах», носить лучезарную улыбку и отвечать «всё хорошо» на вопросы знакомых.
Единственная, кто видел правду, была подруга детства Настя.
Она знала, что Алиса тайком покупает косметику — один набор для отчёта, другой для себя, что встречи с ней приходится скрывать, что без разрешения она не может даже к родителям съездить. Что маска «счастливой жены» стоит ей невероятных усилий.
— Ты там задыхаешься! Ненавидишь эту работу! Сама рассказывала, что свекровь проверяет кассу после тебя! — Настя не понимала, как можно так забыть себя.
— Это нормально, — пожимала плечами Алиса.
— А как же массаж, ты же мечтала помогать людям!
— Это было давно.
— Твой Дмитрий тебе изменяет!
Это была правда. Сначала Алиса лишь догадывалась, но на юбилее свекрови увидела, как муж поправлял галстук в подсобке, а жена их партнёра заправляла растрёпанные волосы.
— Это ничего не значит, — позже вручил он ей бриллиантовые серьги. — Ты же умница.
Конечно, она рассказала Насте. Только с ней можно было быть собой.
Алиса вздохнула, покрутила чашку:
— Выбора нет, Насть. Надо терпеть. Ради детей…
— Дети всё чувствуют! Ты думаешь, они не видят твоих слёз? Ошиблась — прости себя и иди дальше. Жизнь слишком коротка, чтобы делать её адом.
— Может, я просто капризная? Всё ведь есть: дом, деньги, дети…
— Нормально?! — Настя резко подвинулась. — Ты боишься рот открыть! Кто рыдал в трубку, когда он в пятый раз свалил в твой день рождения?
Алиса вдруг засмеялась истерично:
— Зато свекровь дала сертификат в спа. Сказала, мне надо «привести себя в порядок».
Настя схватила её за руку:
— У меня свободная комната. Переезжай хоть завтра.
— Нет. — Алиса вскочила, опрокинув стул. — Просто… нет.
Вечером, разбирая сумку, она нашла записку: *«Когда надоест быть удобной — звони. Всегда»*.
***
Прошло ещё пять лет. Алиса разглядывала в зеркале новую морщинку. За спиной кричали дети, звонил телефон свекрови, в коридоре топал пёс.
И она вдруг осознала: её больше нет. Есть удобная жена, идеальная невестка, заботливая мать. Но той Алисы, которая боялась высоты, обожала вишнёвое варенье и верила, что сможет изменить чью-то жизнь, — её больше не существИ тогда, спустя столько лет молчания, она вдруг перестала бояться и набрала номер Насти.
