Тишина без слов
Когда Алина произнесла «мне надоело молчать», она не повышала голос. Просто отложила вилку, взглянула в окно и сказала это ровно, буднично. Как говорят: «чайник закипел» или «хлеб закончился». Без надрыва, но так, что в комнате вдруг стало тихо, будто вырубили свет.
Илья оторвался от телефона, но осознал не сразу. Слова долетели до него с опозданием, как эхо из другой комнаты. Он посмотрел на неё, потом снова на экран — будто между ними стояла стена, сквозь которую ничего не разглядеть.
— О чём ты?
— О нас. О том, как мы живём. Без слов.
Он промолчал. Снова уткнулся в телефон. В голове мелькнуло: «опять». Хотя «опять» не было. Она молчала месяцами. Он знал это, но делал вид, что не замечает. Так проще. Без скандалов. Без неловких пауз. Только теперь пауза стала окончательной.
Вместе они прожили шесть лет. Было всё: поездки на дачу, ссоры из-за пустяков, дурацкие сериалы, друзья, ремонт в хрущёвке. Они ругались из-за немытой посуды, мирились ночью на кухне, делили порцию мороженого, смеялись над одними и теми же шутками. А потом — будто кто-то выключил радио. Не сразу. Постепенно. Сначала перестали договаривать фразы. Потом — спрашивать «как дела». Потом просто существовали рядом. Чистый пол, горячий чайник, квитанции за ЖКХ на столе. Без смысла. Без «мы».
— Я здесь себя не чувствую, Иль. — Она всё ещё смотрела в окно. — Как будто меня нет.
Он хотел сказать что-то важное. Что он её слышит. Что всё не так. Что просто устал, просто закопался в работе. Что любит, просто разучился говорить. Но слова застряли в горле. Не оттого, что не любил — а оттого, что слишком долго молчал. И уже не помнил, как звучит собственный голос.
Алина встала, поставила чашку в раковину. Надела пальто. Взяла ключи. Вышла. Он не остановил. Даже не понял, надо ли. И это было страшнее всего. Не её шаги в подъезд, не щелчок замка, а то, как просто это произошло. Без истерик. Без «подожди». Слишком легко, будто ничего не изменилось.
Она шла по улице, и снег под ногами скрипел, как в детстве. Люди спешили по своим делам, никто не смотрел по сторонам. Алина остановилась у перехода и вдруг почувствовала себя здесь. Не «там, где нужно», а просто — в этом моменте. Ни в прошлом, ни в будущем. Это было странное, тихое спокойствие, будто тело наконец перестало убегать от самой себя.
В тот вечер она не пошла ни к подруге Кате, ни к матери. Просто бродила по Москве, сворачивая куда глаза глядят. Зашла в булочную, где раньше часто сидели с Ильей. Купила рогалик с изюмом. Села у окна, не снимая шапку. Пахло ванилью и чем-то тёплым, давно забытым. И впервые за долгое время ей не хотелось никому ничего доказывать, объяснять, оправдываться. Хотелось просто быть. Без масок. Без зрителей.
Илья написал ей через три дня. Без пафоса. Просто: «Ты где?». Будто невзначай, будто не от тоски, а по инерции. Она ответила: «Живу». Без точек. Без подтекста. Просто слово. Он больше не писал. И она не ждала. Не потому что не хотела, а потому что впервые поняла: можно и не ждать.
Прошло две недели. Потом месяц. Она сняла квартиру в Люберцах, с высокими потолками и видом на серые гаражи, над которыми по утрам дрались вороны. Начала гулять по утрам — не потому что надо, а потому что ноги сами несли куда-то. Завела тетрадь, куда записывала по три строчки в день. Не о чувствах. Просто — что заметила. Как смеялся ребёнок в метро. Как пахло кофе в переходе. Какие морщинки у старушки в булочной. Это был её способ оставаться здесь, где всё было впервые, без прошлого, без Ильи.
Иногда она вспоминала Илью. Без злости. Без грусти. Просто — как человека, с которым когда-то дышал в такт. Смотрели одни сериалы, знали, когда друг другу не хватает соли в супе. А потом каждый ушёл в свой экран. С которым было. С которым стало. И закончилось. Без драм. Без финальных сцен. Без громких фраз. Просто потому, что так бывает. Как затихает музыка, когда никто не ставит её на повтор. Тишина. Без слов.
Иногда нужно не «вернись», не «пойми», не «услышь меня». Иногда нужно просто перестать ждать, что кто-то скажет за тебя. И начать говорить самой. Пусть неумело. Пусть с запинками. Но вслух. Чтобы наконец услышать себя. Чтобы быть.