– Алло, Тань, времени нет, тут Витьку лупит кто-то! – эти слова врезались в сознание, как гром среди ясного неба. Татьяна застыла, сжимая телефон так, что пальцы побелели. Сердце застучало, как молоток, кровь ударила в виски. Она даже рот открыть не успела, как связь прервалась. Муж вечером ушёл с приятелем в кабак пропустить по стопочке после смены. Обычный пятничный вечер, планы – как у всех. Но теперь всё полетело кувырком.
Татьяна швырнула трубку, схватила ключи и вылетела на улицу. Набирала номер Виктора раз за разом, но в ответ – тишина. Тревога с каждой минутой сжимала горло. Наконец дозвонилась до его друга, который оказался в эпицентре событий.
– Ты что, сволочь, его одного кинул?! – орала Татьяна в трубку, голос дрожал от ярости. – Ты в милицию позвонить не додумался, а мне звонишь?!
Друг путано оправдывался, что струхнул и решил предупредить её, мол, «пусть знает». Его запинающийся голос только разозлил Татьяну ещё сильнее.
– В кусты быстренько нырнул, да?! А мой Витя там один?! Ты вообще в себе?! – она не давала ему и слова вставить.
Она мчалась к месту разборки, надеясь успеть. Но когда прилетела, там уже никого не было. Милицейская «буханка» увезла мужа в неизвестном направлении. Татьяна осталась стоять на пустынной улице, чувствуя себя беспомощной, как котёнок под дождём.
Наутро она отправилась в отделение, где выяснилось, что Виктора «прикрыли» за хулиганку. Оказалось, какой-то бдительный прохожий вызвал наряд, доложив про драку. Но никто не видел, что нападали местные гопники, а не её муж с другом. В протоколе вышло, будто они сами затеяли потасовку.
Татьяна рвала и метала. Она пыталась объяснить участковому, что Виктор – жертва, но тот только разводил руками. Друг мужа, которого она вчера искала с таким отчаянием, уже вовсю храпел дома, словно ничего не случилось.
Весь день ушёл на поиски свидетелей и сбор показаний. Наконец один мужик подтвердил, что видел, как Виктора окружили и начали бить. Это и помогло – мужа отпустили.
Вечером Татьяна встретила Виктора у выхода из отделения. Он выглядел потрёпанным и подавленным. Она вцепилась в него, передавая всю свою любовь и злость одновременно. Простить трусость его друга она не могла. Виктору хоть повезло – отделался синяками.
Виктор позвонил другу:
– Ты серьёзно стоял и смотрел, как меня кроют?
– Ну, Вить, я не знаю, – запинаясь, ответил друг. – Струсил, не смог. Ты ж знаешь, я всегда был тряпкой. Как увидел этих уркаганов – ноги сами понесли в сторону. Понимаю, звучит мерзко, но я сделал то, что в тот момент казалось правильным.
– Понял, – Виктор бросил трубку, подумав: «Ну и дружбан».
Позже друг ещё пытался объяснить, что трусость – это не выбор, а натура. Что он всю жизнь от конфликтов шарахался, проблемы за него другие решали. Что эта ночь – просто ещё одно доказательство его слабости. Что дружбу это не должно разрушать. Что надо, мол, просто снова сходить в кабак и «залить» конфликт.
Но оправдания не помогли – Виктор больше не считал его другом.