Почему мама с папой не стали жить вместе, Варя так никогда и не узнала.
Ей было три года, когда родители расстались. Мама с маленькой Варей вернулась из города в родную деревню.
— Всё успела, — не удержалась баба Нина, встречая дочку с внучкой у калитки. — Выучилась, замуж вышла, родила, разошлась. Как у вас, молодых, быстро всё…
Говорят, судить человека нужно не по словам, а по делам.
Баба Нина была доброй бабушкой. А то, что ворчит и брюзжит, так близкие давно привыкли.
Зато какие блины печёт! Сколько сказок знает…
Варя любила, когда её укладывала спать бабуля. Сядет на край койки, поправит внучке одеяло и начнёт неторопливо рассказывать очередную сказочную историю.
Конечно, каждый ребёнок, кроме сказок, хочет внимания и ласки. Но баба Нина «нежности» не любила. Поцеловать перед сном, обнять, сказать, как любит — это не про неё.
Мать Вари манеру общения с близкими полностью переняла у бабушки.
Иногда Варя думала: может, не любят, потому и не обнимают?
Но однажды Варя простудилась, и ей три дня подряд не становилось лучше, а скорая всё не ехала. Баба Нина днём и ночью не отходила от внучки. Мамы тогда не было — куда-то уехала.
Если вспомнить, Варя чаще была с бабушкой, чем с матерью.
— Когда мама приедет? — спрашивала она бабу Нину.
— Как устроит личную жизнь, так и приедет, — отвечала бабуля.
Что значит «устроить личную жизнь», маленькая Варя не совсем понимала. Но переспрашивать не решалась.
А из-за того, что мамины отъезды становились всё реже, а потом и вовсе прекратились, Варя подумала: ну вот, «устроила», теперь всегда с ними живёт.
Только вот ходит грустная. И Варе будто не замечает, всё думает о чём-то своём.
Потом мать занемогла. Сначала решили — ничего страшного, пройдёт.
Стала плохо есть, при любой возможности старалась прилечь. Но не спала, лежала тихо, закрыв глаза.
— В город надо ехать, к хорошему доктору сходить, анализы сдать, — сказала соседка, приглашённая бабой Ниной.
— Никуда не поеду, — ответила мать, до этого молчавшая.
Варя видела, как тяжело дались ей эти несколько слов.
Через неделю матери стало совсем плохо. В больницу всё-таки пришлось ехать. Но уже на скорой.
Варя тогда не знала, что видит маму в последний раз…
И остались они с бабой Ниной вдвоём.
Варя почти не помнит тех дней. Всё, что происходило, казалось дурным сном. Бабуля, которая плачет и вдруг постарела… Мамины вещи, которые дочка брала с собой, ложась спать. Укрывалась маминым тёплым халатом, прижимала к груди перчатки, пахнущие её духами.
— Хоть бы меня уж не стало, — вздыхала баба Нина. — Какое горе… Да тебя ж на кого оставишь…
Впервые она провела натруженной морщинистой рукой по Вариной голове. Девочка боялась пошевелиться — вдруг бабуля руку уберёт?
Потихоньку они отошли от всего этого…
Варя ходила в школу, потом помогала по хозяйству, готовила уроки. Потянулись дни, как близнецы, один на другой похожие.
Только потом девочка осознала, как была тогда счастлива. Баба Нина о ней заботилась, пыталась заменить и мать, и отца.
…Пятнадцать лет — не лучший возраст, чтобы остаться одной на этом свете. Но судьба распорядилась по-своему.
Как-то баба Нина уснула и не проснулась. Её тихо не стало во сне.
Варя даже заплакать не смогла на поминках бабули. Внутри была такая пустота и безнадёга.
Девочку забрали в детдом.
Через несколько дней её вызвали к директору.
— Варя, мы нашли твоего отца. Сегодня он за тобой приедет. Иди собирай вещи.
— Но я же его не знаю…
Поехать куда-то с незнакомым мужчиной? Называть его «папой»? К этому она не была готова.
— Вот познакомишься. Радуйся, что родной отец объявился. И от тебя не отказался. Могло ведь и по-другому всё сложиться.
…— Ну, привет, — незнакомый высокий мужчина и сам чувствовал себя неловко, встретившись с дочкой, которую помнил совсем маленькой.
Но помнил ли…
— Пойдём, — взял у Вари сумку с вещами и первым направился к выходу.
Девочка осталась стоять, не в силах сдвинуться с места.
— Не бойся, я и сам переживаю, — мужчина выдал робкую улыбку и подмигнул.
— Ну и мужик, — подумала Варя, шагая за отцом, которого не знала.
По дороге домой они молчали. Не знали, о чём говорить.
На пороге квартиры их встретила миловидная женщина, красиво и умело накрашенная. И одета она была совсем не по-домашнему — нарядное платье, много украшений на шее и запястьях.
— Познакомься, это Ольга, моя жена, — сказал отец. — А это моя дочь, Варя, — кивнул он в сторону девочки.
— Очень приятно, — сказала Ольга и окинула гостью строгим взглядом.
— Врёт, — про себя подумала Варя.
Она зашла в комнату, огляделась вокруг и ахнула!
В комнате их ждал накрытый стол! Да и вся квартира была красивой, похожей на музей.
Картины на стенах, белый пушистый ковёр на полу, телевизор во всю стену, тяжёлые портьеры на окнах!
…Варя прожила у отца неделю, но так ни разу и не назвала его «папой». Никак не называла…
Ольга вела себя так, будто девочки в их квартире вообще не было. Она любила подолгу валяться в постели. Потом принимала душ, красилась, пила кофе.
Завтрак готовил Николай. Нарезал толстыми кусками колбасу. Хлеб покупал нарезной — с ним хлопот меньше.
Сам наливал дочке чай, не жалея заварки и сахара.
Варя такого не любила, но сказать стеснялась. Да и как обращаться к нему? «Папой» язык не поворачивался.
У Николая был большой джип. На нём он подвозил дочь в школу. Обратно она обычно возвращалась сама.
— Варя, возьми деньги на обед, — протягивал он ей смятые купюры.
Варя брала их, но не тратила. Копила на «побег»… Мечтала вернуться в родную деревню.
— Папе с Ольгой я не нужна,*…И тут Варя вдруг поняла, что дом — это не стены и не ковры, а те, кто рядом, даже если они когда-то были чужими.*
