— Да кому ты вообще нужна, развалюха старая? Ты тут всем только поперёк горла. Ходишь, воздух портишь. Будь моя воля, давно б тебя… Но приходится терпеть. Ненавижу!
У Светланы перехватило дыхание. Только что она разговаривала с бабушкой, Валентиной Петровной, по видеосвязи. Та ненадолго вышла.
— Подожди, ласточка, я сейчас, — сказала бабушка, поднялась с кресла, кряхтя, и вышла в коридор.
Телефон остался на столе. Камера работала, микрофон тоже. Светлана между тем переключилась на экран компьютера. И вдруг… Раздался голос из коридора.
Сначала она подумала, что ослышалась. Но взгляд на экран телефона всё изменил. По звуку двери было ясно — кто-то вошёл. На экране мелькнули чужие руки, потом мелькнул бок, а затем и лицо.
Лена. Жена брата. Да, голос был её.
Женщина подошла к бабушкиной кровати, приподняла подушку, затем матрас, полезла руками под него.
— Сидит тут, чаи распивает… Хоть бы поскорее сдохла, ей-богу. Чего мучается-то? Никому не нужна, место занимаешь… — бормотала невестка.
Светлана застыла. На секунду она забыла, как дышать.
Лена ушла, даже не заметив камеру. Через пару минут вернулась и Валентина Петровна. Улыбнулась, но глаза остались пустыми.
— Вот и я. Кстати, не спросила — как работа? Всё в порядке? — спросила бабушка будто ничего не произошло.
Светлана резко кивнула. Мысли путались, но внутри всё кричало — выгнать эту наглую тварь. Сейчас же.
Валентина Петровна всегда казалась Светлане несгибаемой. Нет, она никогда не кричала. Просто в ней была эта учительская твёрдость, отточеная годами в школьных кабинетах, в разговорах с детьми и их родителями.
Тридцать пять лет преподавала русский язык. Дети её обожали — Валентина умела оживить даже скучные правила.
Когда умер дед, она не сломалась, но её прямая спина ссутулилась. Она стала реже выходить из дома, чаще болеть. Улыбка уже не была такой лучистой. Но Валентина не потеряла бодрости. Она верила, что каждый возраст прекрасен, и продолжала радоваться жизни.
Светлана всегда любила бабушку за то, что рядом с ней было спокойно. Никакие проблемы не страшны — она со всем разберётся. В своё время Валентина отдала внуку дачу, чтобы тот оплатил учёбу, а внучке — последние сбережения, которые та вложила в ипотеку.
Когда брат Светланы, Сергей, после свадьбы пожаловался на дорогую аренду, бабушка сама предложила комнату. Мол, трёшка, места хватит всем, да и присмотр. А вдруг давление или сахар скакнет?
— Всё равно мне одной скучно. А молодым помощь не помешает, — говорила она с улыбкой.
С Сергея взяли обещание заботиться, а Светлана помогала бабушке с продуктами, лекарствами и даже коммуналкой. Зарплата позволяла, а совесть не давала остаться в стороне. Иногда давала наличные, иногда переводила на карту, а иногда, зная бабушкину привычку копить, сама привозила еду. Рыбу, мясо, молочку, фрукты — всё, чтобы бабушка питалась правильно.
— Это твоё здоровье. Особенно при твоём диабете, — говорила Светлана.
Бабушка благодарила, но отводила взгляд. Ей будто было неловко «беспокоить».
Лена, жена Сергея, с самого начала казалась Светлане подозрительной. Мягкие речи, слащавая вежливость, а в глазах — лёд. Оценивающий взгляд без капли тепла. Но Светлана не лезла. Это не её отношения. Она лишь спрашивала у бабушки, всё ли в порядке.
— Всё хорошо, родная, — уверяла Валентина. — Лена готовит, дом в чистоте держит. Молодая, конечно, но всему научится.
Сейчас Светлана понимала — это была ложь. На людях Лена играла ангела. Но без свидетелей…
— Бабуль, я всё слышала… Что это было?
Бабушка замерла на секунду, будто не расслышала, потом опустила глаза.
— Да ерунда, Светочка, — вздохнула Валентина. — Лена просто устала. У них сейчас сложно, Серёжа на вахте. Вот и срывается.
Светлана прищурилась, разглядывая бабушку как впервые. Она замечала каждую новую морщинку, понимая, что в глазах Валентины больше нет былой бодрости. Упрямство осталось, усталость тоже. Но появилось кое-что новое. Страх.
— Срывается? Бабуль, ты слышала, что она сказала? Это не срыв. Это…
— Светочка… — перебила её Валентина Петровна. — Я потерплю. Ну подумаешь, вспылила. Молодая, горячая. А я старая, мне и правда много не надо.
— Бабуль. Не делай из меня дуру, — не выдержала Светлана. — Или всё рассказываешь, или я сажусь в машину и еду к тебе. Выбирай.
Бабушка замолчала. Потом тяжело вздохнула, опустила плечи, поправила очки. Иллюзия раскололась. Теперь перед Светланой сидела не уверенная, сильная женщина, а запуганная старушка.
— Я не хотела тебя тревожить, — начала она. — Ты вся в работе, в заботах. Зачем тебе эти склоки? Думала, само уладится…
История с Леной оказалась куда грязнее, чем Светлана представляла.
Молодые заселились к Валентине с чемоданами и планами накопить на квартиру за год. Бабушка сначала радовалась. Квартира ожила: утром шаги, на кухне готовка, разговоры, пусть и натянутый смех. Лена поначалу старалась: пекла пироги, чай подавала, даже в поликлинику водила.
А потом Сергей уехал, и всё изменилось.
— Сначала она просто нервничала, — говорила Валентина. — Я думала — из-за Серёжи. Потом стала забирать продукты. Говорила, что ты много покупаешь, что ей нужнее, она ведь молодая, детей рожать будет… Ну а я что? Мне и правда помой.
Оказалось, Лена выпросила у бабушки денег. Валентина отдала то, что Светлана давала на лекарства. На эти деньги Лена купила холодильник, поставила в свою комнату и повесила замок. Всё, что привозила Светлана, оказывалось там.
Деньги никто не вернул. Наоборот — Лена стала рыться в бабушкиных заначках и забирать их.
— Телевизор забрала. Говорит, зрение порСветлана обняла бабушку крепче и прошептала: “Теперь всё будет хорошо, я обещаю”.
