Чужая весточка
— Разбирал тут старые вещи, — сказал Игорь Сергеевич, — и на чердаке случайно нашел письмо…
— А я помню, как ты маме часто писал, особенно по праздникам, — улыбнулась Светлана, разглядывая новые морщинки на лице отца.
— Да только это не мое. Адрес странный… Поселок Светлогорск. Даже марка целая. Но у нас там никого отродясь не было!
Игорь Сергеевич почесал затылок, пытаясь сообразить, откуда у него этот конверт. Поэтому он и обратился к дочери — вдруг та что вспомнит. И не ошибся.
— Пап, ты же рассказывал, что когда я родилась, ты на почте работал? Может, оттуда? Потому что в Светлогорске у нас точно никого нет — я уверена.
— Хм… — Игорь Сергеевич уставился в стену и вдруг хлопнул себя по лбу. — Вот же я дубина старая! Точно. Я тогда ногу сломал, а потом и вовсе почтовую сумку потерял. Еще выговор схлопотал и за этот мешок платил. Две тысячи рублей, как сейчас помню.
— Ничего себе… Значит, он письмо так и не получил? — заинтересовалась Светлана.
— Кто — он? — отец нахмурился.
— Ну, адресат.
— А, так это же она! — Игорь Сергеевич усмехнулся. — Письмо женщине.
Они замолчали. Игорь Сергеевич вспоминал свою работу на почте — один из самых тяжелых периодов в жизни, а Светлана гадала, что там внутри. Она даже попыталась посветить на конверт фонариком, но сквозь плотную бумагу ничего не разобрала. И вдруг нарушила тишину:
— Может, отвезем?
— Да куда теперь? — отец махнул рукой. — Двадцать лет прошло. Кто его знает, может, уже и улицы той нет, и люди все разъехались. Или, как водится, умерли.
— А вдруг? Давай попробуем. Это же так интересно! Может, ты кому-то судьбу изменил! — Светлана бережно вынула конверт из его рук. — Я тебя отвезу. Завтра же с утра!
Утро в Светлогорске встретило их тишиной и покоем. Они проехали сорок километров, прежде чем добрались до нужного поселка. Летняя дорога подарила обоим легкое, почти детское ощущение предвкушения.
Узкие улочки были незнакомыми, но новые указатели помогали не заблудиться. Светлана, сверяясь с адресом, медленно вела машину, а Игорь Сергеевич с любопытством разглядывал дома, будто пытался запомнить каждый.
— Вот, дом тридцать пять, — Светлана притормозила у аккуратного забора с резной калиткой.
На стук вышла женщина лет шестидесяти, с добрыми глазами и сединой в темных волосах. Она внимательно осмотрела гостей, явно пытаясь понять, знакомы они ей или нет.
— Здравствуйте! — громко сказала Светлана. — Мы к вам по необычному делу. Двадцать лет назад одно письмо должно было попасть к вам, но по ошибке осталось у нас. Теперь мы его нашли и решили вернуть.
Женщина нахмурилась, в ее взгляде мелькнуло недоверие.
— Какое письмо? — спросила она настороженно.
Светлана достала пожелтевший конверт и прочла:
— На имя Анны Владимировны Котовой.
— Да, это я, — женщина кивнула. — Но не помню, чтобы ждала от кого-то письмо. Тем более двадцать лет назад. Кто отправитель?
Она взяла конверт, пробежала глазами по строчкам, но имя отправителя явно было ей незнакомо.
— Проходите в дом, — вдруг сказала Анна Владимировна, отступая от калитки. — Такие разговоры на пороге не ведут.
Игорь Сергеевич и Светлана переглянулись и вошли во двор. Там царили чистота и уют, будто хозяйка ждала гостей всю жизнь.
Через десять минут они сидели за столом. Анна Владимировна поставила чайник и чашки.
— Угощайтесь, — коротко сказала она.
Сев напротив, она аккуратно вскрыла конверт перочинным ножиком. Светлана робко предложила:
— Может, вам одней почитать?
— Вам же тоже интересно, — улыбнулась Анна Владимировна. — Да и мне, честно говоря, не по себе. Не хочу одна читать то, чего не ждала.
Игорь Сергеевич громко отхлебнул чай. Светлана бросила на него осуждающий взгляд, но хозяйка не заметила. Анна Владимировна развернула письмо — и вдруг побледнела. Лист выскользнул у нее из рук и упал на колени.
Светлана вскочила, не зная, что делать. Она робко шагнула к кухне, но потом, пересилив страх, быстро направилась за водой.
— Сейчас, Анна Владимировна, держитесь! Пап, помашите ей! — крикнула она на ходу, стараясь не задеть ничего в незнакомом доме.
В голове крутилось одно: что же там написано?
На кухне она с трудом нашла стакан, налила воды и вернулась. Анна Владимировна сидела, прижимая письмо к груди, но цвет уже возвращался к ее лицу.
— Вот, попейте, — тихо сказала Светлана.
— Спасибо… — женщина сделала глоток. — Простите, что напугала. Я в порядке.
— Да что вы! Это мы вас своим письмом расстроили… — виновато пробормотал Игорь Сергеевич, продолжая обмахивать ее газетой.
— Вы даже не знаете, что сделали, — Анна Владимировна посмотрела на него.
Светлана уставилась на отца, но тот только развел руками — сам не понимал, о чем речь.
— Вы изменили всю мою жизнь…
В глазах женщины читалась смесь боли и странного спокойствия.
— Это письмо от любовницы моего мужа… — она с трудом подбирала слова. Светлана ахнула. — Представляете, у них был роман, о котором я даже не догадывалась.
— Совсем не подозревали? — спросила Светлана.
— Нет. Вернее, чувствовала, но не знала наверняка. Двадцать лет назад мы сильно поругались с Виктором. Я его избегала — сердце чуяло ложь. Но времена были другие: ни смартфонов, ни сообщений. Он под окнами стоял, умолял поговорить… А потом я узнала, что беременна. Сказала ему — и он будто подменился. С тех пор ни разу не дал повода усомниться. А теперь… все ясно.
Голос ее дрожал, но не от слез — от осознания.
— Знаете, что обиднее всего? — Анна Владимировна посмотрела на гостей. — Что я никогда не смогу посмотреть ему в глаза…
— Почему? — наивно спросила Светлана, но отец тихо толкнул ее под столом.
— Виктора нет уже— Уже два года, — тихо сказала Анна Владимировна, глядя на догорающее в печи письмо, и в этот момент поняла, что простить — не значит забыть, а значит просто отпустить.
