— Слушай, сегодня говорила с Аней. Представляешь, Сергей опять пропал, — сказала Ирина, когда реклама прервала сериал по второму каналу.
Она посмотрела на мужа. Он полулежал, подперевшись подушкой, и с интересом следил за рекламой.
— Вань, ты меня слышишь? Сергей снова исчез, — повторила она, не дождавшись ответа.
— Слышу. Тебе-то какое дело? — отозвался он.
— Как это? Аня моя подруга. Я за неё переживаю. Сергей тебе ничего не говорил? — осторожно спросила Ирина, изучая профиль мужа.
— Он мне не отчитывается. Да и не видел я его давно. А твоя подруга, скажу прямо, истеричка. Я бы тоже от такой сбежал. Хватит уже. Фильм начинается.
— Вот как? Это он тебе сказал? Аня, значит, виновата. У вас всегда женщина крайняя, лишь бы свою подлость оправдать. А кто её довёл? Всю жизнь гуляет, — Ирина сжала губы. Муж напряжённо смотрел в экран.
— Слушай, я тебя тоже часто ругаю. Сколько раз говорила — вытирай ноги! Весь песок в прихожей. Ванну за собой не смываешь… Я что, тоже истеричка? Может, и ты гуляешь? За компанию? — Ирина уставилась на него.
— Ну всё, началось. До меня добралась, — Иван откинул одеяло и встал. — Досмотрю в кухне.
— Мне просто подругу жалко, — бросила она ему вслед.
— А у них как было? Он к ней по водосточной трубе с цветами на третий этаж залезал. И что, вам, мужиков не хватает? — крикнула она в пустоту.
— Пока ухаживаете, мы вам «зайки», «солнышки». А как на сторону сбежали, так сразу истерички, — Ирина говорила в пустоту, будто муж мог её слышать. — Сколько раз Аня его прощала. Первый раз на коленях стоял, клялся, рыдал. Ради детей простила. Нет, Сергей вроде неплохой. Но душу вымотал. Видно, пока не отсохнет — не угомонится… — Она замолчала. Из кухни не доносилось ни звука.
«А вдруг и Ваня мне изменяет? Чего сорвался? За живое задело? Да нет, он ленивый. Сергей хоть в зал ходит, за собой следит. А у моего пузо, лысина намечается…»
Но сомнение, как червь, точило душу. Ирина перестала смотреть фильм, встала, сунула ноги в тапочки и пошла на кухню. Муж сидел, курил, выпуская дым в приоткрытую форточку. Пахнуло холодом, и она съёжилась.
— Ты чего закурил?
Иван вздрогнул, пепел упал на стол.
— Чёрт, напугала, — сдул он пепел на пол. — Я, может, тоже переживаю. Мы с Серёгой друзья.
— Так поговорил бы с ним. Перед детьми не стыдно? Какой пример сыновьям? — Ирина взяла пепельницу с подоконника и поставила перед ним.
— Да будто он меня слушать станет. Не лезу я в чужую жизнь. Сам разберётся, — Иван затушил сигарету, закрыл форточку. — Пойдём спать.
Прошёл мимо, не глядя.
Ирина покачала головой, выключила свет и пошла за ним. Муж лежал к ней спиной. По телевизору шли новости. Она выключила его и легла. Уже несколько месяцев они засыпали так — отвернувшись.
Они познакомились в институте, не могли надышаться друг другом. Через два года поженились. Всё было как у людей — ссорились, мирились, жили. Дочь выросла, уехала в Москву. О счастье Ирина не думала. А ведь была счастлива. Друзья разводились, женились снова. У каждого своя история. А они уже двадцать семь лет вместе.
Мысли снова вернулись к Ане. В ушах звучал её голос: «За что он так со мной? Всё для него делала. Детей родила. Теперь ни молодости, ни мужа…»
А на другой стороне кровати Иван лежал с открытыми глазами, подавляя вздохи, стараясь не шевельнуться.
Через два дня Иван задержался на работе. Ирина не волновалась. Причин могло быть много — пробки, друзья, срочные дела. По его виду она всегда понимала причину. Если приходил весёлый и пьяный — значит, с друзьями. Хмурый — проблемы на работе.
Наконец, в замке щёлкнул ключ. Муж раздевался не так, как обычно — без привычного кряхтения. Потом прошёл на кухню.
Когда она вошла, Иван сидел, прижавшись спиной к стене. Но не расслабленно, а словно сжатая пружина. Она почувствовала его напряжение. Сердце упало. Тревога, как в ту ночь, шевельнулась внутри. Он смотрел в пустоту, будто решал что-то важное.
— Что-то случилось? — спросила она тихо. Тревога уже заполняла её, подступала к горлу. — Ужин разогреть?
— Нет, я сыт. — Встал и, не глядя, вышел.
Ирина уловила запах духов. Чужой, но знакомый. Она уже чувствовала его раньше.
Она ждала его в комнате, но муж не выходил. Заболел? Лёг спать? Зашла в спальню. Иван сидел на краю кровати в костюме, сцепив руки, опустив голову.
— Вань… — позвала она.
— Садись, — сказал он.
Она села подальше, снова уловив чужой запах. Молчала. Шестым чувством уже знала, что он скажет.
— Не могу врать. У меня есть другая, — наконец произнёс он.
— Ты уходишь?
Спрашивать было бессмысленно. Так говорят, когда решение принято.
— Да. Не могу бороться. Думаю о ней постоянно.
«Постоянно. Значит, давно. А я-то думала — задерживается с друзьями», — усмехнулась про себя Ирина.
— Если уйдёшь, не прощу, как Аня, — сказала она.
— Знаю. Всё решил. Не хочу больше мучить тебя. Соберу вещи и уйду.
Ирина хотела спросить — а как же она? Дочь? Двадцать семь лет? Но вдруг стало всё равно. Она всегда думала, что их это не коснётся. Но знала — не простит. Не будет держать, как Аня.
Она встала, вышла, прикрыв дверь. Слышала, как он ходит по комнате, как стучат пустые вешалки. Наконец, он вышел, всё в том же костюме. Остановился перед ней.
— Прости.
Ирина сдержала слёзы. Не будет истерить. Та, другая, спросит, как жена отпустила. Она сохраИрина стояла у окна, глядя, как его фигура растворяется в вечерней темноте, и впервые за долгие годы почувствовала не облегчение, а ледяную пустоту, которая медленно заполняла её сердце.
