С утра у Тамары Петровны было странное чувство — будто сегодня случится что-то важное. Хотя, казалось бы, всё уже давно произошло: и любовь, и семья. Одна она теперь. Муж, с которым прожили тридцать пять лет, ушёл из жизни два года назад. Сын женат, растят с женой двоих детей — живут, не тужат. Вдруг осенило: завтра же 8 Марта! Оттого, наверное, и предчувствие праздника.
Тут же вспомнила о муже. Некому теперь подарить мимозы или алые гвоздики. Хотя стоп, а как же Витя, сын? Обязательно заедет, поздравит.
Раньше у них была дача в Подмосковье. Скромный домик на шести сотках, купленный родителями ещё в лихие девяностые. Пока работала, наезжала туда в отпуск и на выходных. А выйдя на пенсию, проводила там всё лето, лишь изредка выбираясь в город за продуктами.
То лето выдалось засушливым. Каждый день поливала грядки из шланга. Муж приехал в пятницу, как всегда, после работы. Тамара сразу заметила — лицо у него серое.
“Всё в порядке, просто душно”, — отмахнулся он.
“Присядь, отдохни. Я сама долью”, — сказала она.
Он сел на скамейку у дома, прислонился к тёплой стене и наблюдал, как она возится с грядками. Когда Тамара подошла к нему, всё поняла без слов. Казалось, дремлет. Но стоило коснуться плеча — он грузно повалился на бок. Уснул и не проснулся.
Дачу она продала той же осенью. Не могла больше туда ездить — всё мерещилось, будто он сидит на крылечке. Сын поддержал:
“Давно пора. Зачем мучиться, если всё есть в магазинах?”.
Они с семьёй отдыхали теперь в Турции. Деньги от продажи Тамара отдала Вите — детям ведь надо помогать. А её пенсии хватало. Хотела устроиться хоть куда-нибудь, но сын отговорил:
“Копейки платят, а нервы потратишь — не окупится. Лучше с внуками занимайся. Если что — я помогу”.
Так и жила одна. Мужских рук, конечно, недоставало. Но Витя вызывал мастеров, если прорывало трубу или скрипела дверь.
Последние годы с мужем жили душа в душу. А в молодости чего только не было! Ругались так, что чуть не развелись. Муж “гулял” аккуратно, но женщина всегда чувствует. Однажды не выдержала, выложила всё как есть и указала на дверь.
Он молча собрал чемодан, присел на диван. Тут как раз Витя вернулся из школы. Увидел отца с вещами — и всё понял. В тринадцать лет мальчишка уже многое осознавал.
“Будешь ненавидеть?” — спросил отец.
“Буду”, — ответил сын и хлопнул дверью.
“Не могу я так!” — вдруг вскричал муж, хлопнув себя по коленям. Задвинул чемодан за диван. “Ужин будет?” — буркнул, не глядя на неё.
Тамара устала от скандалов. Какая разница, уйдёт сегодня или завтра? Накрыла на стол. Ужинали в тяжёлом молчании.
На следующий день она специально задержалась после работы. Вернувшись, первым делом заглянула за диван — чемодана не было. Сердце ёкнуло. Раздевалась в прихожей медленно, будто в воду опускалась. И вдруг увидела — чемодан стоит на антресолях! Кинулась к шкафу — костюмы мужа на месте. От сердца отлегло.
Когда он вернулся, Тамара язвительно бросила:
“Зря чемодан убрал. Как бы снова не пришлось доставать”.
Муж промолчал, но после этого ни разу не задержался на работе без звонка. Ссориться стали реже. А к пенсии и вовсе — как голубки. Эх, знала бы раньше…
Плохое вспоминать — себе дороже. Все обиды ушли вместе с ним. Правда, иногда накатывала тоска, но ненадолго.
В одиночестве были свои плюсы. Убиралась реже — кому тут мусорить? Готовила себе что-то простое. Зато читала запоем, смотрела сериалы. Муж их терпеть не мог — вечно сидел перед телевизором с футболом или новостями. А она ютилась на кухне, затекала шея от маленького экранчика на холодильнике.
Теперь же — разваливайся на диване, смотри что душе угодно! Думала завести кота, но шерсть везде, да и не любила она животных.
Завтра 8 Марта. Может, торт купить? Но кто его есть будет? Сын обязательно заедет. Лучше сама испечёт что-нибудь — внуки обожают её кексы. Принялась листать заляпанную тетрадь с рецептами.
А цветы? Оглядела комнату. Нет, от них ещё тоскливее. Цветы должен дарить мужчина. Да и зачем — чтобы через пару дней выбросить?
Испекла маффины с вишнёвым вареньем. Устала, присела перед телевизором. Шёл какой-то старый фильм. Глаза сами закрылись…
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Сердце ёкнуло, как испуганный воробей. Давно к ней никто не приходил, отвыкла от гостей.
Сын? Нет, у него есть ключ. Звонит сначала из вежливости.
Перед зеркалом поправила волосы и открыла. На пороге стоял незнакомый мужчина с букетом нарциссов. Лет пятидесяти, седина в висках, плотный, но подтянутый. Одет скромно, но опрятно.
“Вам кого?” — спросила Тамара.
“Маргариту можно?” — улыбнулся он.
“Здесь нет никакой Маргариты. Вы ошиблись адресом”, — уже закрывала дверь.
“Постойте! — он растерянно сглотнул. — Это же улица Гагарина, дом восемнадцать?”
“Да, мой адрес. Но Маргарита здесь никогда не жила”, — твёрдо сказала она.
Мужчина помрачнел.
“Не может быть…”
“Может. Я тут с семьёй больше тридцати лет живу”.
“Значит, я что-то перепутал”, — разочарованно вздохнул он.
Закрыв дверь, Тамара прислушалась. За порогом было тихо. Включила свет — стало спокойнее.
Когда звонок раздался снова, заглянула в глазок, прежде чем открывать.
“Опять вы? Я же сказала — никакой Маргариты тут нет!”
“Я не мошенник, — глухо донёсся голос. — Просто… цветы возьмите. Всё равно выбрасывать”.
Раскрыла дверь. Он протянул букет.
“Я не вру. Она дала мне адрес, а я бумажку потерял…”
“Так позвоните ей!”
“Номер там же был записан”, — разИ когда через месяц она стояла на тёплом берегу Чёрного моря, глядя, как Андрей Александрович несёт из сада корзину спелых персиков, Тамара Петровна вдруг поняла — жизнь всегда даёт второй шанс, нужно лишь перестать бояться его принять.
