**Артистка**
Екатерина зашла в вагон метро и опустилась на сиденье. Зачем она надела эти сапоги на каблуках? Ну, потому что женщина в любом возрасте должна оставаться женщиной.
Она посмотрела на своё отражение в тёмном окне. «Неплохо, — подумала она, — особенно если выспаться, накраситься и смотреться не в зеркало, а вот так, при тусклом свете».
«Грустные глаза, — заметила про себя. — Наверное, от усталости». Отвернулась от окна. «Пора одеваться по возрасту, хотя бы каблуки убрать. Ох, скорее бы домой, скинуть эти проклятые сапоги, тяжёлую шубу. Зачем я так нарядилась?»
Её давно забыли, не узнавали на улицах, но привычка выходить «при полном параде» осталась. Не то чтобы Екатерина была знаменитостью, но после нескольких ролей её замечали. А поклонники! Буквально каждый вечер у театра её ждали с цветами.
Тогда её звали не Екатерина Смирнова, а Лиза Воронцова. Красиво звучало! Гордилась, когда видела своё имя в титрах, хоть и в двух фильмах всего.
Душно. Расстегнула верхнюю пуговицу шубы, сорвала с шеи платок. Волосы поредели, но хорошая стрижка и цвет скрывали это. Взглянула в окно снова — и вместо своего отражения увидела молодого мужчину. Смотрел прямо на неё и улыбался.
Лиза автоматически отреагировала, как привыкла: чуть приподняла подбородок, улыбнулась и отвела взгляд. Мол, заметила, оценила внимание — и довольно с вас.
«Надо было на такси ехать. Дорого, зато быстро», — пробормотала она. Третий муж уговаривал её научиться водить, но она так и не решилась. Боялась.
Сергей, её третий муж, был лучшим из всех. Жаль, что рано ушёл. После него замуж больше не выходила. Да и не предлагал уже никто.
А какая красавица была в молодости! Тонкие черты лица, густые ресницы, а глаза — живые, полные огня. Фигура и сейчас не подведёт. «Берегла себя, детей не завела. Вот теперь и живёшь одна, всеми забытая», — язвительно заметил внутренний голос.
— Отстань, — буркнула Екатерина, но тут же оглянулась. В последнее время она часто разговаривала сама с собой.
Никто не обратил внимания. Вагон был полупуст. Люди дремали или смотрели в никуда. Только тот мужчина напротив продолжал наблюдать. Она отвернулась и снова погрузилась в воспоминания.
Жаль, что родилась не в то время. Могла бы сыграть не хуже Орловой в «Весёлых ребятах». Голос у неё был не самый сильный, но это же не главное — петь могла бы и дублёрша. А вот танцевала она отлично.
На съёмках своего первого фильма, где она как раз танцевала, познакомилась с первым мужем — красивым актёром. Роман вспыхнул мгновенно. Вышла замуж, не раздумывая. Но прожили вместе чуть больше года.
Он играл не только на сцене. Она узнала об этом, когда начали пропадать деньги и украшения. Проигрывал всё в карты. Ни слёзы, ни скандалы не помогали. Когда он ударил её — ушла.
Почти сразу после развода вышла за Дмитрия. Он был старше на десять лет. Любви не было, но у него были деньги, положение. Хватит с неё «романтики». Дмитрий ради неё бросил семью, оставил сына. Бывшая жена звонила, умоляла навестить ребёнка. Возвращался он всегда замкнутым.
В итоге — инфаркт. На похоронах первая жена рыдала, кричала: «На кого ты нас оставил?! Ложите меня рядом! Довела тебя эта артистка…» Екатерина ушла, не дожидаясь конца.
Романы случались, но замуж больше не спешила. А через пять лет всё же связала жизнь с Сергеем, полковником в отставке. Как он ухаживал! Цветы, шубы, бриллианты…
Прожили двенадцать лет. Он просил ребёнка, но не сложилось. Умер от инсульта. На его могиле она плакала искренне — любила его, как отца, как друга. Родственники косились на неё: «Ну да, артистка…»
Неделю не выходила из дома. Подруга Наташа пришла, увидела её — и ужаснулась. Налила коньяку, уложила спать. Пока та отдыхала, сварила бульон, вызвала парикмахера. Когда Екатерина проснулась, перед ней была еда, а в зеркале — ухоженная женщина. И захотелось жить.
Она вернулась в театр, но огонь внутри потух, да и возраст давал о себе знать. Роли стали мельче, поклонников — меньше. Молодые актрисы вытесняли. В кино не звали. Обиделась и ушла.
Но жить на что-то надо. Устроилась во Дворец культуры, режиссировала народный театр. Денег мало, но Сергей оставил ей кое-какие сбережения. Продавала шубы, украшения. Потом и вовсе ушла на пенсию — надоело возиться с бездарностями.
Екатерина так углубилась в мысли, что не заметила, как тот мужчина сел рядом.
— Я вас узнал. Вы Лиза Воронцова. Моя мама вас обожала. Все ваши фильмы пересматривала.
Она удивлённо приподняла бровь.
— Вы почти не изменились, — улыбнулся он.
— Льстите, молодой человек, — сказала она, но плечи расправила.
— Жаль, что вы ушли со сцены. У вас лицо… незабываемое.
Она разглядела его внимательнее. Лет тридцати пяти, одет со вкусом, взгляд тёплый. Давно на неё так не смотрели.
Едва не проехала свою станцию. Он вышел вместе с ней.
— Проводить вас?
— Что ж, проводите, — снизошла она. — Только не ждите кофе.
На окраине было скользко. Она взяла его под руку — идти стало легче. У подъезда он поцеловал ей руку и ушёл. Дома, при ярком свете, она увидела все морщины и потухшие глаза. Вздохнула. Возраст не скроешь. Пластику? Да на что?
Утром выглянула в окно — а он стоит во дворе. Дрожит, руки в карманах. Накинула шубу, вышла.
— Что вы здесь делаете?
— Хотел увидеть вас.
Его действительно трясло.
— Пойдёмте, напою чаем. Замёрзли ведь.
Он пил чай с мятой, закатывая глаза: «Божественно!»
Она разглядывала его. Давно у неё не было мужчины, тем более такого молодого. «Он же мальчик», — одёрнула себя.
— Согрелись?
— Да. Извините, но… пока— А можно мне взглянуть на ваши старые фотографии? Хочу увидеть, какой вы были в обычной жизни, — попросил он, и в его глазах мелькнуло что-то такое, отчего у неё вдруг сжалось сердце, но она всё же достала альбом, не подозревая, что это станет её последним жестом доверия к миру, который давно перестал ей верить.
