**31 мая, Москва**
Сегодня Володя завёл разговор, от которого у меня сжалось сердце.
— Мам, мне надо с тобой поговорить…
— О-о-ой, начинается… — вздохнула я, глядя на него.
Красивый, умный парень. Всегда был послушным, не доставлял хлопот. А потом — бац! — первая любовь в одиннадцатом классе. С уроками всё покатилось под откос, тройки посыпались. Пыталась втолковать: мол, девочке просто другого парня любовь приспичила, не в деньгах дело. Да где там! Уперся: «Будь у нас бабло да тачка крутая — выбрала бы меня!»
Так переживал, что я за него даже испугалась. Нашла психолога, мужика с хребтом, чтобы вправил мозги. Помогло. ЕГЭ сдал, в институт поступил. И, конечно, снова влюбился.
К концу первого курса заявил:
— Хочу съехать, жить отдельно!
— На какие шиши? Аренда в Москве — космос! — удивилась я. — Я-то с учительской зарплаты не потяну. Алименты папаша твой, как мы развелись, тут же «оптимизировал» — получал копейки, лишь бы меньше платить. Ты ж знаешь.
— Я с отцом говорил, он поможет первое время, — буркнул Володя.
— Ты что, с ним виделся?! — ахнула я. — И мне ни слова?
— Ты бы опять ныла! Ты с ним развелась, а я — нет! — огрызнулся он.
Долго его вытаскивала за язык, пока не признался:
— Я Лизе сказал, что квартира моя, от бабушки по папиной линии. Мол, ипотеки нет.
— Врёшь?! — у меня аж в глазах потемнело. — И как вы жить собираетесь?
— Родители Лизы ей деньги присылают. Им не говорим, что вместе живём — строгие. Хватит.
Обомлела. Значит, оба врут, как сивые мерины.
— Вскроется же всё! — за головой схватилась я.
— А что делать?! — вдруг взорвался он. — Деньги правят миром! Пока я их заработаю — старость придёт.
Не спала всю ночь. Утром попыталась вразумить — он хлопнул дверью. Вернулась с работы — половины его вещей нет. Ушёл, как вор, не попрощавшись.
Вечером дозвонилась — музыка орет, он сквозь шум бросил: «Всё ок, не души!»
Звонила подругам. Одна сказала: «Отпусти, пусть учится на ошибках». Вторая: «Мой муж дочь под замком держит — вот и порядок». Мать и вовсе выдала: «Сама виновата! Носилась с ним, как курица с яйцом, вот он и сел на шею».
Правы все. Но как иначе? Он же сын — готова ради него в огонь.
А потом он приперся — глазки впалые, рубашка мятая. Поел, как голодный волчонок. Оказалось, отец, как я и предполагала, кинул с деньгами.
— Мам… — зачем-то посмотрел на меня виновато. — Бабушка же одна живёт. Может, ты к ней переедешь, а нам квартиру…
— В чем подвох? — сразу насторожилась я.
— Лиза… беременна.
Прямо как в плохом сериале.
Ещё он, оказывается, уже бабку обработал — та согласна. Я — как мешок с картошкой: решение приняли, а мне только объявить осталось.
— А где родители Лизы? — спросила сквозь зубы.
— Она боится им говорить.
Ну конечно. Жертвовать должна я — а они в сторонке.
Переехала к маме. В первый же день — как гора с плеч, будто из тюрьмы выпустили. Теперь с меня, кроме пенсии, взять нечего.
Но любопытство заело — нашла через знакомого участкового адрес Лизы. Оказалось, папаша её — алкаш, мать сбежала к другому. Вот почему «строгие»…
Родилась Дашенька. Зашла в свою же квартиру — грязь, бардак. Лиза хоть бы глазом повела. Раньше я бы кинулась убирать. А теперь — взяла маму за руку и вышла.
Володя стал приходить к нам ночевать — измотанный, голодный. Говорит, с Лизой одни скандалы: требует денег, орет.
А вчера — новый «сюрприз»:
— Разводимся. Лиза грозит: либо меняю квартиру на две (чтоб ей половину), либо ребёнка не увижу.
Гляжу на него и думаю: «Ну что, сынок? Взял жизнь за рога?»
— Нет, — сказала твёрдо. — Не отдам.
— Ма-а-ам!
— Сами влезли — сами и выпутывайтесь.
Он ушёл, хлопнув дверью. Впервые в жизни я ему отказала. И знаете что? Не жалко.
**Вывод:** Любить — не значит отдавать последнее. Иначе однажды окажешься на обочине их жизни — выжатый, как лимон, и никому не нужный.
