— Бабуль, сказку расскажешь? — попросил шестилетний Максим, закутавшись в одеяло.
— Короткую только, — вздохнула Валентина Петровна, поправляя подушку. — Завтра в садик вставать, а ты опять глаз не сомкнёшь.
— Встану! — бодро пообещал мальчишка.
Валентина Петровна приглушила свет, оставив только ночник, достала книгу со сказками, надела очки и устроилась на краешке кровати.
— Ложись со мной, — капризно потянул её за руку Максим, отодвигаясь к стенке.
— Усну тут, — пробурчала бабушка, но внук так жалобно смотрел, что она не выдержала и прилегла рядом. Мальчик тут же прижался к ней и зевнул.
Валентина Петровна начала читать, время от времени поглядывая, не заснул ли внук. Убедившись, что он спит, осторожно встала и вышла, прикрыв за собой дверь.
На кухне она тронула чайник — ещё тёплый. Налила чай, села за стол. «Где же Таня? Обещала к девяти, уже одиннадцать… Может, у Ольги заночевала? Но позвонила бы. Сама позвонить? А вдруг за рулём? Не дай бог, отвлечётся…» Она перекрестилась на икону в углу. «Подожду ещё».
Отхлебнула чай — остыл. С гримасой вылила в раковину, подошла к окну. За стеклом — глухая, тревожная темнота.
Вдруг за спиной взорвался звонок. Валентина Петровна вздрогнула, бросилась к телефону — вдруг внука разбудит! На экране — незнакомый номер, а не фото дочери.
Мошенники? Слишком поздно… Или у Тани сел телефон? Она ответила.
— Алло. Майор Соколов. Таня Игнатова вам кем приходится?
— Дочерью… Что случилось? — голос дрогнул.
— Ваше имя? — сухо спросил мужчина.
— Валентина Петровна.
— Валентина Петровна, постарайтесь не волноваться…
— Да как тут не волноваться?! Полиция ночью звонит! Вы вообще кто?! Может, деньги вымогаете?!
— Таня Николаевна попала в ДТП на трассе…
После слов «авария» Валентина Петровна перестала понимать. Сердце колотилось, в ушах звенело.
— Скажите… она жива? — прошептала она.
— Жива. Но в коме. Состояние тяжёлое.
— В какой больнице?!
— В четвёртой, но сейчас ехать не надо. Она на операции. Вы с её сыном? Оставайтесь с ним. Завтра приедете.
— Откуда вы знаете про Максима?
— Из её телефона. Как она оказалась на трассе?
Валентина Петровна замялась.
— К подруге ехала, на день рождения… Я отговаривала! Обещала к девяти… Господи, что ему скажу?!
— В гостях выпила?
— Что вы такое говорите?! Она не пьёт за рулём! — вспылила бабушка, но тут же подумала: «А кто её знает?..»
— Извините за беспокойство, — майор положил трубку.
— Беспокойство… — прошептала Валентина Петровна.
Она рванула бы в больницу, но вспомнила про Максима. Рука дрожала, когда она достала корвалол, накапала в чашку, сбилась со счёта, плеснула на глаз — лишь бы быстрее.
«Господи, спаси Танюшку… Не оставь мальчика сиротой», — крепко перекрестилась на икону и долго шептала молитвы, пока не сомкнулись веки.
— Бабуль, просыпайся! Мама не приехала? — тряс её за плечо Максим.
Валентина Петровна с трудом вынырнула из сна. Вспомнила звонок, сердце упало.
— Не приехала… Звонила, сказала — у подруги осталась, — соврала она, но тут же поняла: правду сказать придётся.
— Врёшь! — мальчик нахмурился. — Я слышал, как ты ночью говорила с кем-то. Но это была не мама.
— Макс… мама в больнице, — обняла его, пряча слёзы.
— Она заболела?! — вырвался он.
— Да… Ей сделали операцию. Ты посидишь с тётей Надей, соседкой? Я съезжу, узнаю всё…
— Нет! Я с тобой!
— Ладно… Умойся, я чайник поставлю. — Она подтолкнула его к двери, сама пошатнулась. «Давление…» — мелькнуло в голове.
Заглянула в аптечку — нужных таблеток нет. Вдруг чайник засвистел.
В больнице врач коротко бросил:
— Состояние тяжёлое. Операция прошла, но кома.
— Мама умрёт? — испуганно спросил Максим.
— Мы сделаем всё возможное, — врач устало улыбнулся.
— Можно к ней? — Валентина Петровна сложила пальцы щепоткой. — Может, голос сына её разбудит…
Доктор вздохнул, посмотрел на Максима.
— Ладно. Только тихо.
В палате Валентина Петровна еле узнала Таню — лицо в синяках, голова забинтована.
— Танюшка, мы здесь… Проснись, — сдерживала слёзы.
Максим молча смотрел на маму.
— Взрослые всегда врут, — вдруг сказал он по дороге домой. — Она нас не слышит. А если умрёт… Ты меня в детдом отдашь? Ты же старая…
— Кто тебе такое наговорил?! — вздрогнула бабушка. — Никуда не отдам! Мама очнётся — ей всё расскажу!
Каждый день они ездили в больницу. Сначала Максим ходил, потом вернулся в садик, но сидел в углу, ни с кем не играл.
А потом объявился бывший зять — отец Максима. Обросший, с перегаром.
— В какой больнице Таня? Может, помочь? — буркнул он.
— Чем? Деньгами, которых у тебя нет? — фыркнула Валентина Петровна.
— Я сына заберу. Ты же не справишься.
— Не дождёшься! — закричала она. — Суд? Ну подавай! Ты его даже в сад забирать забываешь!
Он ушёл, хлопнув дверью.
— Папа приходил? — сразу спросил Максим в садике.
— Да. Хочет тебя забрать. Ты пойдёшь?
— Нет!
— Вот и хорошо. Если увидишь его — сразу к воспитательнице.
— А к маме поедем? Я знаю — она сегодня проснётся.
— Поехали…
В палате Максим вложил свою руку в мамину ладонь.
—В тот же миг пальцы Тани сжались вокруг его руки, и она слабо прошептала: “Максимка…” — и бабушка, не сдерживая слёз, упала на колени у кровати.