**Иная дочь**
Отец Полины был старше матери на пятнадцать лет. Одевался строго, даже чопорно — всегда брюки, рубашка, пиджак или кардиган. Никаких кроссовок, никаких футболок. Он совсем не походил на отцов её подруг. Поля его боготворила. Когда он возвращался с работы, она летела ему навстречу, он подхватывал её на руки и, заглядывая в глаза, спрашивал:
— Ну что, как день прошёл у моей царевны?
Поле нравилось, когда он её так называл. Она прижималась к нему, вдыхая тот самый, ни на что не похожий запах — лучший запах на свете, запах счастья: смесь одеколона, табака и ещё чего-то неуловимого.
— А я разве не царевна? — фальшиво обижалась мать, надувая губы и явно ожидая комплиментов. Отец одной рукой держал Полю, а другой обнимал маму, целовал её в щёку и говорил:
— Вы обе — мои самые любимые.
Эта игра повторялась каждый день, и Поля с нетерпением ждала её.
Но годы шли, и игра сама собой прекратилась. Поля по-прежнему выходила встречать отца, но уже не бросалась к нему с визгом, а сдержанно говорила:
— Привет, пап.
— Привет, — бросал он в ответ, вешая пальто на вешалку и почему-то не глядя на неё.
Она и сама не хотела, чтобы он носил её на руках, как малышку, но почему он перестал смотреть ей в глаза? Почему больше не называл царевной?
— Опять на работе задержался? — спросила Поля.
— Да уж. Работа такая.
— Какая «такая»?
— Ну, я ведь начальник, пусть и небольшой. — Он проводил рукой по волосам и проходил мимо в комнату.
Поля чувствовала ложь. Какой из него начальник? Мастер по ремонту телевизоров — вот и всё. Бывало, конечно, что кто-то просил починить холодильник срочно, но таких клиентов, готовых платить вдвое, находилось мало. Люди ждали. А вот отец в последнее время задерживался часто. Возвращался задумчивый, без цветов. Даже в выходные уходил «на работу» на пару часов. Возвращался молчаливый. Во всём этом Поля улавливала какую-то тайну.
— Привет. Как дела в школе? Мама дома?
Отец спрашивал, но смотрел куда-то поверх неё. Она знала — это просто слова, ответа он не ждёт. Вот и не отвечала. Говорят, женская интуиция есть даже у девочек. И этой интуицией Поля понимала: что-то не так. Не просто же у матери теперь часто красные глаза. При ней родители не ссорились, но и не смеялись, как раньше. Говорили через силу.
Да и запах от отца стал другим — как раз в те дни, когда он «задерживался». Он выглядел виноватым. В доме стояло напряжение. Однажды Поля попробовала поговорить с матерью.
— Люди устают друг от друга, — нехотя ответила та. — Но если любят — это проходит.
— А если не любят?
— Тогда расстаются. И пытаются найти счастье с другими. Хотя не всегда получается.
— А вы с папой ещё любите друг друга?
— Ты задаёшь слишком сложные вопросы, — раздражённо сказала мать.
И Поля замолкала, уходя в свою комнату. Значит, родители устали. Но она-то тут при чём? Они разлюбили и её? Они разведутся? Столько вопросов — и ни одного ответа.
Летом они так и не поехали на юг. Отец остался «работать», а Поля с матерью уехали к бабушке на дачу. В выходные он не приехал, как бывало раньше. Однажды Поля подслушала, как бабушка ругала мать:
— Семья и так на волоске, а ты ему полную волю дала! Ладно он дурак, ты-то чего?
— Мама, не терзай меня, — устало отвечала мать. — Не привяжешь же его на цепь. Будь что будет.
— Дура! Таких мужиков просто так не бросают. Ради Поли могла бы потерпеть. С чего это отдавать его какой-то…
— Ба, вы о чём? Папа нас бросает? — Поля больше не выдержала и ворвалась на кухню.
— Подслушиваешь? Не лезь во взрослые разговоры! — отмахнулась бабушка. — Никто никуда не уходит.
— Ага, конечно. Я что, маленькая?
Отец всё же приехал за ними через две недели. Поля обрадовалась, мать нарядилась. Но между ними по-прежнему искрило. Мать задавала пустые вопросы, отец отвечал односложно. С каждым днём атмосфера накалялась.
Поля обожала декабрь. В середине месяца — её день рождения, а потом Новый год. После школы она с подругами пошла в кино. Выйдя из кинотеатра, они смеялись, вспоминая смешные моменты. На улице падал снег, площадь украсили ёлкой, витрины сверкали гирляндами.
— Может, мороженое купим? — предложила Катя.
— Да ну, простудишься, а Серёжа с Таней на ёлке танцевать будут! — засмеялись подруги.
Катя надулась, но в этот момент Поля увидела отца. Хотела окликнуть, но тут заметила рядом с ним девочку — лет её возраста.
— Спрячь меня! — прошептала она, вставая за спиной Кати.
Отец с незнакомкой прошли мимо.
— Это же твой папа! — зашептала Вера. — А кто с ним?
Поля смотрела им вслед, потом попрощалась с подругами и пошла за ними. Нет, она не ошиблась — это его пальто. Он наклонился к девочке, что-то сказал. Она увидела его профиль. Ошибки быть не могло. Они вместе были в кино? Кто она?
Они сели в трамвай и уехали. Поля не успела. Шла домой, разрываемая вопросами.
Вечером у неё поднялась температура. А когда выздоровела — отец уже ушёл. Мать отказалась объяснять. Сказала: «Потом».
Тогда Поля сама пошла к нему на работу. Дождалась у выхода.
— Здравствуй, пап.
— Поля? Ты как здесь? — Он выглядел растерянным. — С мамой что-то?
— С мамой всё в порядке.
Он поседел, похудел, пальто висело на нём мешком. Но обрадовался ей.
— Давай зайдём в кафе.
Они сели у окна. Он заказал её любимый торт.
— Как учёба? Ты повзрослела…
— Если взрослая, тогда скажи, почему ушёл?
Отец потупился.
— Понимаешь…
— Просто скажи. У тебя другая женщина?
— Ты и правда выросла. Не я ушёл. Мама попросила. Видишь ли, до неё у меня была… одна знакомая. Ничего серьёзЧерез много лет, стоя у могилы отца, Поля поняла, что самое важное в жизни — не глупая гордость, а умение простить и быть рядом, пока ещё не поздно.