**Жди меня, Ольга Викторовна!**
Звонок прозвенел, коридоры школы опустели. Учителя торопили учеников, разгоняя последних мечтателей, засмотревшихся в окна на весенний город. Ольга Викторовна задержалась у двери класса. Ей, как и ребятам, хотелось бросить всё и пойти бродить по улицам, вдыхая запах молодой листвы. Она вздохнула и вошла. Семиклассники шумно вскочили с мест.
— Доброе утро. Садитесь, — сказала она, направляясь к столу.
— Кого сегодня нет? — осмотрела класс привычным взглядом.
Отличница Даша Морозова поднялась и на ломаном английском сообщила, что отсутствуют Романова и Ваня Ковалёв. Она всегда отвечала первой — говорила лучше всех. По классу пробежал шёпот.
— Дима, что с Ваней? — спросила Ольга Викторовна по-русски.
Дмитрий Волков жил с ним в одном доме.
Все знали: отец Вани вышел из тюрьмы год назад, не работал, пил и бил жену. Сыну тоже доставалось, если тот пытался заступиться. Ваня часто приходил в школу с синяками, перед физкультурой переодевался последним, чтобы никто не видел следов. Но все догадывались. Дима рассказывал.
Ольга симпатизировала мальчику. Красивый, смышлёный не по годам. В неблагополучных семьях дети взрослеют рано. Учился он хорошо, схватывал на лету. Только английский давался с трудом, но он старался.
После института Ольга вернулась в родную школу преподавать английский. Не хотела бросать маму одну, поэтому отказалась от переезда в Москву и работы в частной школе, как многие её однокурсники.
Старшеклассников учила опытная коллега, а Ольге достались средние классы. Сначала ей срывали уроки, но потом привыкли и полюбили. Она одевалась строго, но за деловой маской часто проглядывала добрая улыбка. Девочки копировали её манеры, мальчишки прятали влюблённость за грубостью. В этом году Ольге Викторовне доверили классное руководство в 7 «Б».
— Ольга Викторовна, вчера его отец опять напился, бил мать. Крики слышали все соседи. Ночью «скорая» забрала её в больницу. Ваня вызвал, когда отец отключился. Полиция забрала обоих — пока ищут родственников.
— Как?! — ахнула учительница, окинув класс встревоженным взглядом. Ребята ждали объяснений. Что сказать?
— Хорошо, после уроков я поеду в участок и всё выясню.
Класс облегчённо зашумел.
Перед глазами встало лицо Вани — тринадцатилетнего, но с взрослым, пронзительным взглядом. Сколько раз она предлагала помощь, но он только пугливо мотал головой. На уроках он смотрел на неё так, что она смущалась, краснела и теряла нить мысли.
— Ладно, начинаем, — бодро сказала она, переходя на английский.
На перемене Ольга зашла к директору.
— Алексей Сергеевич, Ковалёв…
— Знаю, Ольга Викторовна. Звонили из полиции. Ищут родных. Если не найдут — отправят в детдом. Отцу светит срок, а мать… если выживет. Детдом — тоже не сахар. Что хуже — зверь-отец или озлобленные подростки?
— Я хочу поехать, поддержать его.
— Как классный руководитель имеете право. Но не советую ввязываться. В моей практике бывало всякое. — Он устало опустил глаза, давая понять — разговор окончен.
Свидание разрешили. Они встретились в комнате с выцветшими зелёными стенами и обшарпанной мебелью.
— Как мама? — сразу спросил Ваня.
Ольга растерялась. Она даже не поинтересовалась состоянием женщины.
— В реанимации. Её не пускают. Не волнуйся, всё будет хорошо, — сказала, стараясь звучать убедительно.
— Отца посадят? Хоть бы посадили, — сверкнул он гневным взглядом и надвинул рукав толстовки, скрывая следы отцовских пальцев.
— Есть родные? Дяди, тёти, бабушка?
— Не знаю. Даже если есть — я никому не нужен. — Он вдруг посмотрел на неё так, что она ёкнула. — Спасибо, что пришли. Можно я буду писать вам?
— Конечно, — она записала номер и адрес на листке, сунула ему в руку. — Но я не знаю, будет ли у тебя там интернет…
— Вы добрая. Вы мне нравитесь. Очень. Я знаю, мне мало лет. Но я вырасту и вернусь. Жди меня.
Ольге стало и смешно, и больно от этого детского признания. Хотелось обнять его, прижать к груди, погладить по вихрам… Но она сдержалась — он мог не так понять.
В дверь постучали:
— Обед привезли…
— Держись. Звони, если что, — сказала она на прощание.
— Ольга Викторовна! — его голос дрогнул. — Жди меня.
Она кивнула и вышла. Слёзы подступили к горлу. «Что с ним будет?»
Через два дня директор остановил её в коридоре:
— Ольга, зайдите.
По тому, как он назвал её по имени, она поняла — плохие новости.
— Мать Вани умерла. Хоронили в закрытом гробу. Но есть и хорошее — нашлась бабушка, мать отца. Забрала его к себе, в Воронеж. Документы уже отдали.
Он помолчал, потом добавил:
— Вы молоды, красивы, дети вас любят. — Он сделал ударение на последнем слове. — Понимаете, о чём я?
— Нет, — холодно ответила Ольга, хотя догадалась: кто-то разнёс сплетни о Ваниной влюблённости.
— Подростки часто влюбляются в учителей, особенно если разница небольшая. Ваня был лишён тепла в семье — вот и тянулся к вам.
— Не беспокойтесь, Алексей Сергеевич, я всё понимаю.
На следующий день она сообщила классу, что Ваню забрала бабушка, что он переезжает в Воронеж. Он обещал писать — она будет рассказывать о нём.
Первое письмо пришло через месяц — корявое, но тёплое. Он писал, что всё хорошо, бабушка строгая, но не бьёт. Скучает по классу… И напоминал: «Я вернусь».
Ольга ответила, рассказала про ребят, посоветовала книги. Тон письма был сдержанным — так, решила она, будет лучше.
Через год она встретила мужчину, вышла замуж, переехала к нему, попросив маму передавать, если придут письма. Но больше он не писал.
Брак не сложился. Муж упрекал её за школу:
— Ты могла бы работать переводчиком, ездить за границу! А ты тратишь время на этих неблагодарИ когда через годы они случайно встретились на той самой улице, где когда-то лужи отражали весеннее солнце, Ольга поняла, что иногда самые невероятные обещания всё-таки сбываются.
