Казалось, мы и не расставались…
Каждый день Лида возвращалась домой в надежде, что Андрей всё же появится. Знала, что ключей у него нет — оставил, уходя. И всё равно мечтала открыть дверь и увидеть его потрёпанные кеды в прихожей. Но чуда, как всегда, не случилось.
Два года они прожили вместе. Он заполнил пустоту после смерти мамы. И зачем она завела этот разговор?.. Страсти между ними не было — просто было легко и тепло. Но Андрей не звал её замуж, не строил планов.
— А что дальше? как-то спросила Лида.
— Речь о печати в паспорте? И что она изменит?
— Для женщины это важно. Если тебе нет — может, разойдёмся? — полушутя бросила она, надеясь его подтолкнуть.
— Тогда разойдёмся, — вдруг ответил он и ушёл.
Неделю она жила одна. Ждала. Позвонить? Попросить вернуться? Но если мужчина ушёл так легко — значит, не любил.
Он появился в её жизни, когда она осталась совсем одна. Два года назад у водителя «ГАЗели» прихватило сердце, машину вынесло на остановку. Мама и ещё одна женщина погибли на месте. Водитель умер в больнице, узнав о жертвах. Инфаркт.
Этот случай крутили по всем новостям. После похорон Лида ходила как в тумане. Чуть не попала под машину Андрея. Он затормозил, начал кричать, но, разглядев её лицо, замолчал, отвёз домой и остался.
Он был младше на три года. Разница небольшая, но Лиде казалось — между ними целая пропасть. Он жил одним днём, от разговоров о детях отмахивался: «Какие дети? Успеем. Разве нам плохо вдвоём?»
А ей хотелось семьи, малыша, совместных походов за подгузниками и колясками. Его это раздражало.
Дома она нарочно не доставала телефон, чтобы не смотреть на экран каждую минуту. Собираясь на работу, с замиранием сердца проверяла сообщения. Андрей не писал.
Ещё один вечер в одиночестве. По телевизору шёл фильм, но Лида не видела его. Поэтому не сразу услышала звонок из прихожей. Сумка сопротивлялась — кошелёк, расчёска, куча мелочей. Наконец телефон в руке, но звонил не Андрей. Она ответила, думая, что у него сел аккумулятор или он попал в аварию…
— Лида? — женский голос, немолодой.
И ей тут же стало всё равно.
— Это соседка твоей тёти Тани. Александра сегодня утром скончалась.
Какая тётя Таня? Какая соседка? О чём вообще речь? И вдруг в памяти всплыл образ — маленькая, кругленькая женщина, похожая на Колобка. Она прикрывала рот, когда смеялась — передних зубов не было, муж выбил в пьяном угаре. От неё пахло печкой и пирогами.
Лида ждала лета, чтобы поехать к ней. Но мама сказала, что больше они туда не поедут. Почему — не помнила. А потом забыла и саму тётю Таню.
— Ты меня слышишь? — голос в трубке.
— Да… От чего она умерла?
— Врачи сказали — тромб. В районной больнице недоглядели. Можно было дома оставить, но жара… Ты приедешь?
— Когда похороны? — Лида уже знала, что не поедет.
— Послезавтра, на третий день. Если не можешь — скажи, перенесём…
— Нет, я приеду. Напоминайте, как туда добраться, — выдохнула она.
— Конечно. Деревня Дубки. На автобусе два часа, на машине быстрее.
— Я на автобусе, — сказала Лида, вспомнив, что Андрея с его машиной больше нет.
— Билет бери до Сосновки, до нас автобус не ходит, пешком километра три. Встретить?
— Не надо.
— Приезжай. У неё, кроме тебя, никого…
«Не поеду. Зачем? Я её почти не помню. Откуда у этой соседки мой номер?» — Лида открыла шкаф. Взгляд упал на платье, в котором хоронила маму. «Мама… Она бы поехала».
Достала длинную юбку в горошек и чёрную кофту. Всё остальное было слишком ярким для похорон. Сложила вещи в сумку.
Утром написала заявление на три дня за свой счёт. Начальница кивнула с сочувствием:
— Если понадобится ещё — звони.
Домой вернулась, собрала необходимое и поехала на вокзал. Автобус только что ушёл, следующий — через два часа. Время убивала в кафе, купила конфет, печенья, бутылку вина. На поминках пригодится.
Всю дорогу думала о бессмысленности этой поездки. Когда вышла из автобуса, солнце ещё жарило. Одежда прилипла к телу. Вскоре её догнала машина. Из неё вышел мужчина.
— Лида?
— Да… Откуда…
— Не узнаёшь? Я Сергей.
В памяти всплыл тощий пацан с вечными соплями. Неужели из того заморыша вырос этот здоровяк?
— Садись, подвезу. Тебя ждут.
— Меня?
— Ну да. Твоя же тётка умерла. Про мать знаю. Соболезную. Тётя Зина переживала, что родных не найдёт. А вот нашла.
— Которая звонила? Откуда у неё мой номер?
— Наверное, мать оставила, когда приезжала. Приехали, — он остановил машину, и Лида не успела спросить, когда мама здесь была.
Не успела выйти, как к ней подошла невысокая женщина.
— Какая ты выросла! — обняла её. Пахло молоком, хлебом и чем-то бесконечно родным.
Почувствовав скованность, женщина отстранилась:
— Пойдём в дом.
Дверь была незаперта.
— Оставила на случай, если приедешь, а я не замечу. Заходи. Это твой дом. У Тани ведь никого не осталось. Муж помер. Сестра — твоя мать — тоже, царство ей небесное. Детей у неё не было. Так что ты наследница. Она всегда говорила — дом твой.
— Но откуда мой номер?
— Телефон? Мать твоя оставила, когда перед смертью приезжала. Я и по её номеру звонила — отключён. Они с Таней годы не общались, а тут вдруг… Видно, предчувствовала…
— А почему они не общались?
— Из-за мужика, конечно. Её муж, Мишка, твою мать любил. Вот так. А она в город уехала. Он за ней метнулся, да получил отворот-поворот. Вернулся, запил. Жениться на Тане. Красивый был, девки по нему сохли. Сначала жили ничего. А потом твоя мать с тобой приехала. И всё. Уехали вы, а Мишка озвеИ когда через месяц Сергей сделал ей предложение прямо на пороге того самого деревенского дома, Лида вдруг поняла, что с его приходом в её жизни наконец закончилась та самая бесконечная разлука.
