— Мам, я пошла, — прошептала Алевтина, мелькнув в дверях кухни.
Людмила оторвалась от плиты, вглядываясь в дочь.
— Что? — Аля закатила глаза, демонстративно вздохнув.
— Ничего. Ты куда так разоделась среди ночи? Губы накрасила… Свидание? До рассвета не задерживайся, договорились?
— Договорились, — буркнула Алевтина и исчезла в темноте подъезда.
«Совсем от рук отбилась, — подумала Люда, накрывая сковороду крышкой. — Где мои семнадцать лет? Вчера, кажется, были…»
Она подошла к зеркалу в прихожей, поправила выбившиеся пряди. «Счастье мелькнуло, как солнце сквозь тучи, и снова пропало. Ладно… Дочь умница, красавица. Ой, картошка…»
Крышка со звоном покатилась по полу, Людмила вскрикнула, подувая на обожжённые пальцы. «Засмотрелась, дура, теперь ужин подгорел…»
В пустой квартире она без аппетита доела холодный ужин, уткнулась в сериал. Глаза слипались. Не заметила, как заснула.
Звонок разбудил её. На экране — незнакомый номер.
— Алло? — прохрипела Люда, ещё не очнувшись ото сна.
— Это врач из Третьей горбольницы. Ваша дочь Алевтина Морозова? Попала в аварию, срочно нужна операция. Вас ждём.
Трубка захлопнулась раньше, чем Людмила успела что-то понять.
«Ошибка… Она же просто гулять ушла…»
Но фамилию-то назвали верно.
Она лихорадочно натянула куртку, выбежала из квартиры. Лифт не ждала — лестницей быстрее. Такси уже подъезжало, слепило фарами.
— В больницу, быстро!
Весь путь Люда металась между страхом и надеждой: «Пусть едет медленнее… Пусть это ошибка…»
В приёмном покое на кушетке сидел парень в рваной куртке, лицо в царапинах.
— Где моя дочь?! — Людмила вцепилась ему в воротник, тряся. — Что ты с ней сделал?!
— Я не виноват! — парень вырывался, — из-за поворота выскочила «Волга»… Я увернулся, но нас задело…
— Морозова? — из-за дверей вышел врач с седыми усами. — Подпишите согласие. У неё гематома, давление растёт.
Бумага дрожала в руках. Людмила подписала, рухнув рядом с парнем.
— Она просто гулять ушла…
— Мы… покататься хотели, — пробормотал парень.
— Ты… — Люда с ненавистью посмотрела на него.
В этот момент в отделение вошёл высокий мужчина.
— Ваня, ты как?
— Пап, я не гнал… — парень бросился к отцу.
Тот обнял его, кивнул Людмиле:
— Разберёмся. Если виноват — ответит. — Сунул ей визитку. — Звоните, если что.
Люда сжала визитку в кулаке, не глядя.
В пустом коридоре она заметила запылённую иконку в углу. Упала на колени:
— Спаси её… Ей только семнадцать… Возьми что угодно, только не её…
Доктор нашёл её там же, когда рассвело.
— Операция прошла. Жива.
Ноги подкосились. Людмила схватилась за стену.
— Идите домой. Она до утра под наркозом.
Но она не ушла. Прикорнула в холле, пока её снова не разбудили.
— Кофе? — врач подал ей стакан. — Ваша Аля с сыном Стоцкого была. Мальчик хороший, сам её до больницы нёс…
Люда вспомнила того парня — Ваню.
— Они… в одной школе, — пробормотала она.
— Взрослеют без спросу, — вздохнул доктор. — Мои тоже…
Позже он провёл её в палату.
— Мам… — Алевтина слабо улыбнулась.
Люда схватила её руку:
— Жива… Слава Богу…
— Где Ваня? — прошептала дочь.
— Дома… — Людмила нахмурилась.
В следующие дни Ваня приходил каждый раз с цветами. А Люда ворчала:
— Богатый мальчик… Такие не женятся на наших.
— Он уезжает, мам, — вздохнула Аля. — В Англию…
Однажды вечером в дверь постучали. На пороге стоял Стоцкий.
— Нашли того водителя, — сказал он.
Люда расстегнула халат, не заметив. Стоцкий тактично отвел взгляд.
— Ника как?
— Поправляется… А Ваня почему не приходит?
— Уехал к матери.
— Из-за Али?
— Нет… Давно решено было.
— Вам легко говорить, — огрызнулась Люда.
Стоцкий молча ушёл. А она потом кусала губы: зачем нагрубила?
Через два дня она сама пришла к нему.
— Извините… Я тогда… —
Стоцкий налил чай.
— Выпьете?
— Вам бы не пить, — вздохнула Люда, заглядывая в шкаф. — Картошка есть? Сейчас пожарю…
Она чистила картошку, а он смотрел, удивлённый: его бывшая на кухне лишь отдавала приказы повару.
— Вы красивая, — вдруг сказал он.
Люда обернулась — и он поцеловал её.
— Что вы?! — оттолкнула, смущённая.
— Простите…
Она убежала, оставив недоделанный ужин. Дома хохотала: «Чего испугалась? Девчонка…»
Через пару дней он подобрал её у подъезда.
— Садитесь.
Она послушно села.
— Вы обиделись? — спросил он.
— А картошка?
— Сам дожарил. Небось думали, богатые не умеют?
Она рассмеялась.
***
Полгода спустя.
Люда на кухне, живот уже округлился. В гостиной Стоцкий говорил с сыном по видео.
— Пап, кто там у тебя? —
— Женщина, — смеялся он.
— Ника тоже там?
— Ты ей сам скажешь.
Люда присела рядом.
— Всё рассказал? —
— Скогда все увидят, — он погладил её живот.
— Надеюсь, передумала насчёт богатых?
— Не все выбирают моделей, — поцеловал её в щёку. — Некоторые — тех, кого любят.
