Они сидели на набережной Невы, наблюдая, как чайки ловят куски батона, брошенные детьми. Сессия позади — впереди два месяца свободы: ни пар, ни скучных лекций, ни изматывающих зачётов.
— Какие планы? — спросил парень, не отводя взгляда от солнечных бликов на воде.
— Выспаться, наконец. Читать, гулять… — автоматически, как заученный стих, ответила девушка. — А ты? В Рязань поедешь? — спросила она, вдруг помрачнев и с тревогой взглянув на него.
— Не-а. Знаешь, я всегда мечтал о море. Представляешь, ни разу не видел. Однокурсники приезжали загорелые, хвастались ракушками, а я… У родителей денег вечно не хватало. А после смерти мамы — тут уж не до путешествий.
— А мы с папой каждое лето в Сочи ездили, — тихо сказала девушка, глядя вдаль, будто различала там счастливые воспоминания. — Ты что, деньги нашёл? — оживилась она, возвращаясь в реальность.
— Нет… Но можно занять.
— У кого? Полкурса уже разъехалось, остальные последнюю стипендию в барах пропивают. Да и отдавать потом чем? — Валя с укором посмотрела на чёткий профиль Игоря.
— Нужно немного — на билеты и чтобы с голоду не сдохнуть. Там тепло. «Под каждым кустом и стол, и дом», — усмехнулся он. — Жильё дёшево снимем. А деньги отработаю. Время нужно всего.
— Откуда ты знаешь? В сезон даже матрас на пляже в копеечку влетит. Чем басня кончилась, не забыл? — наставительно спросила Валя.
— Ну что ты как старая перечница… А если найду — поедешь? — Игорь повернулся и поймал её растерянный взгляд.
— Вряд ли. Мама ни за что не отпустит, — честно призналась девушка.
В этот момент одна из чаек резко взмахнула крыльями, вспугнув остальных. Парень с девушкой отвлеклись на шум. Птица ловко поймала на лету несколько кусков хлеба и гордо удалилась.
— Секунду. — Игорь достал телефон из кармана и набрал номер. — Саня? Да, сдал… Неважно, главное — сдал. Слушай, одолжи тридцать тысяч… Нет? А сколько есть? И всё? Ладно, давай. Вечером дома будешь? Забегу. — Он сунул телефон обратно. — Вот и деньги. Поедешь?
— Ты серьёзно? Билеты на поезда до сентября давно раскупили, — скептически заметила Валя.
— Можно ехать с пересадками, автостопом. Или признайся, что струсила, — усмехнулся он.
— Я не трусиха! — вспыхнула она. — Просто… мама не разрешит.
***
— Ты с ума сошла? С парнем? На юг! Ты знаешь, какие там девушки тусуются? Нет, даже не начинай! — мать резко тряхнула головой, словно отгоняя саму мысль.
— Мам, я взрослая. Не заставляй меня сбегать тайком. — Голос Вали дрогнул, глаза наполнились слезами.
— Что?! Бежать от родной матери?! Ради кого?!
— Я люблю его, — прошептала она, понимая, что это худший аргумент.
— Дочка, у тебя вся жизнь впереди. Окончите институт, свадьбу сыграете — тогда и поедете, — устало сказала мать, понимая, что переубедить не выйдет.
Валя всхлипнула.
— Ладно… Только обещай: если что-то пойдёт не так — сразу позвонишь.
— Обещаю, — она бросилась обнимать мать. — Можно я пойду собираться? Мы уезжаем завтра.
— Как?! Я хотя бы познакомиться хотела!
— Он зайдёт за мной, увидишь. Он хороший, — уже из-за двери бросила Валя.
Мать бессильно опустилась на стул, раздираемая страхом и гневом. Проклинала бывшего мужа, бросившего их. Если бы он был рядом, дочь и подумать не смела о такой авантюре. Но удерживать силой? Стекло в её руках звенело, будто вторя тревожным мыслям.
***
На рассвете раздался звонок. Валя была в ванной. Мать открыла дверь и замерла: на пороге стоял высокий парень с рюкзаком.
— Здравствуйте. Я Игорь, — он улыбнулся.
— Я готова! — выскочила Валя с зубной щёткой.
Мать молча протянула пакет с бутербродами.
— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — сказал Игорь, но женщина уже закрыла дверь, понимая — сопротивляться бесполезно.
***
Два дня перекладных, пыльных трасс и изнуряющего зноя. Но когда перед ними расстелилось море, усталость испарилась. Они сбросили вещи и бросились в воду, смеясь и пугая отдыхающих брызгами.
Днём они купались, загорали, гуляли. Ночями лежали на остывающем песке, глядя в звёздное небо. В душную каморку, снятую за гроши, возвращаться не хотелось.
Но через две недели радость померкла. Они устали от жары, толп и друг друга. Ссорились из-за мелочей, раздражались без причины.
На вокзале, прощаясь, всё забылось. Игорь уезжал к отцу, в Тверь. Валя прижалась к нему, всхлипывая:
— Без тебя не смогу…
— Скоро вернусь. Буду звонить.
— Но я хочу, чтобы ты остался!
— И где мы жить будем? У твоей мамы на шее? Квартиру снимать не на что. Потерпи, — он гладил её по волосам, но в глазах читалась усталость.
***
Дома Валя с наслаждением пила чай, завернувшись в махровый халат.
— Как загорела! — мать восторженно разглядывала её. — Повзрослела что-то…
— Просто устала, — девушка потянулась.
Она ещё не знала, что беременна.
***
— Мы не можем сейчас, — Игорь смотрел на неё не моргая. — Я не брошу институт — маме обещал.
Валя молчала.
— Мы студенты. Где жить? Чем кормить ребёнка? Ты не выдержишь. Я не хочу, чтобы мы возненавидели друг друга…
Она ждала радости, смятения — чего угодно, но не этого спокойного расчета.
— Всё в порядке. Ты прав, — фальшиво улыбнулась она.
Мать устроила всё быстро. После — Валя больше не подходила к Игорю одной. Он злился, не понимал, но она молчала.
***
Прошли годы.
Валентина Игоревна, заведующаяОна посмотрела на море, такое же синее, как тогда, и поняла — жалеть действительно не о чем.