**Мираж**
За ужином отец бросал на сына тяжёлые взгляды. Женя понял — мать проболталась, что он хочет уехать в Петербург учиться после школы.
Отец резко отодвинул тарелку, уставился на него. «Начнётся сейчас», — пронеслось в голове у Жени. Хотелось провалиться сквозь пол или превратиться в воздух. Под этим взглядом даже картошка в горле застряла — ни проглотить, ни выплюнуть.
Выручила мать. Подсунула отцу чайник, конфеты в вазочке пододвинула.
— Спасибо, мам, я сыт. Чай потом, — Женя поднялся.
— Сиди! — рявкнул отец.
Спорить было бесполезно. Женя сел.
— Мне уроки… — начал он.
— Успеешь. Мать говорит, в Питер собрался. Чем наш город тебе не угодил? Вырастили тебя, думали, в старости опора будешь, а ты — сбежать?
— Я не сбегаю… — пробормотал Женя.
— Ну да. А там что, манной небесной кормят?
— Там хороший архитектурный, у нас такого нет. Карьеру сделать можно.
— Сань, пусть едет, учится, — мать положила руку отцу на плечо. — Экзамены ещё впереди. Иди, сынок, уроки делай. — Кивнула на дверь.
— Хватит баловать! Вырастили эгоиста. В старости и стакана воды не дождёшься…
Женя замер у двери, прислушиваясь.
— Успокойся. Питер близко, три часа на электричке. Приезжать будет…
Отец что-то буркнул.
— Чай пей, остынет. Сахару добавить?
— Да брось ты, не маленький…
Кажется, гроза миновала. Женя закрылся в комнате. Сердце пело. До выпускного — два месяца, но это мелочи. Главное — он уедет. Впереди другая жизнь, тысячи дорог…
После бала они с матерью поехали в Петербург подавать документы. Встретила их тётка, мамина двоюродная сестра — угрюмая, вечно недовольная женщина.
— Живи, только шума не поднимай. У меня давление, спать мешаешь — выгоню. Завтрак готовлю, ужином делюсь, а днём сам о себе заботьсясь, — бросила она, даже не предложив чаю.
— А за жильё сколько? — осторожно спросила мать, надеясь, что родственница откажется от денег.
— Сам понимаешь, не деревня, — фыркнула та. — Столько.
Мать ахнула. Сумма была неподъёмной для их бюджета.
— Может, в общагу…
— Брось, сынок. Учись, а деньги мы как-нибудь… Только отцу не говори.
Женя поступил. Приехал заранее, чтобы освоиться. Жить на окраине, ездить с пересадками — неудобно, но это же Петербург!
Он исходил город вдоль и поперёк. На Дворцовой площади дух захватило — громада Зимнего, Нева, мосты… Тут экскурсия остановилась, гид — молодая женщина — увлечённо рассказывала.
Женя подошёл ближе. Гид заметила, но не прогнала. Когда группа ушла, она задержалась.
— Интересно рассказываете, — сказал он.
— Приезжий? — улыбнулась она.
— Так видно?
— По глазам. Восторг и растерянность.
Они разговорились. Оказалось, она живёт недалеко.
— Устал? Заходи на чай. Только потом мне дочку из сада забирать.
Её звали Маргарита. Она была старше его на добрых десять лет. Накормила супом, напоила чаем. Уходить не хотелось.
— Можно, я ещё зайду?
Она посмотрела на него серьёзно, без насмешки.
— Заходи.
Через два дня он стоял у её дома, не решаясь позвонить. Увидел её с дочкой — маленькой Соней. Маргарита сразу всё поняла.
Пока Женя играл с девочкой, она готовила ужин. Потом Соня упросила его почитать сказку… А возвращаться к тётке было уже поздно.
— Оставайся, — сказала Маргарита.
Он остался. Родителям соврал, что снимает квартиру с однокурсником. Деньги от отца больше не брал, хоть мать и подкидывала тайком.
На каникулах ездил домой — и считал дни до возвращения.
Через год он перевёлся на заочное, устроился работать. Так и остался у Маргариты.
На третьем курсе встретил Катю — задорную, весёлую. Стал задерживаться, отводил глаза.
— У тебя кто-то есть? — спросила однажды Маргарита. — Ты свободен.
Он собрал вещи и ушёл. Всё оправдывал: разница в возрасте, он ничего не обещал…
С Катей быстро поженились — она забеременела. Жить пришлось у её родителей. Тесть устроил его в свою контору. Мечты об архитектуре разбились о рутину.
Катя потеряла ребёнка после случайного падения. Замкнулась.
Женя всё чаще вспоминал Маргариту.
Однажды ноги сами привели его к её дому.
— Случайно забрёл? — спросила она, но в глазах читалась радость.
Они снова были вместе. Катя, оправившись, нашла другого.
Маргарита простила его. Он окончил институт, работал архитектором. Соня пошла в школу.
Но через несколько лет его снова накрыло новой страстью — яркой, безрассудной. На этот раз Маргарита не стала ждать.
— Если уйдёшь — обратно не пущу.
Он ушёл.
Новая жизнь не сложилась. Жена — телеведущая — не хотела детей.
Однажды в метро он увидел Соню — вылитую Маргариту.
На следующий день пришёл. Дверь открыла Соня.
На столе стояла фотография с чёрной лентой.
— Полгода как… Сердце.
Женя опустился на стул.
— Всё гнался за счастьем, а оно вот… — он показал на фото.
— У меня никого больше нет, — тихо сказала Соня. — Останьтесь.
Он остался.
Через год Соня позвонила:
— У тебя будет внук.
— Я буду любить его за нас двоих… — шептал он на кладбище, глядя на имя Маргариты.
Домой шёл с лёгкостью. Оказывается, он не один.
Всё остальное — мираж.
