Всё бывает
Маргарита Петровна проснулась за пару минут до будильника. Полежала, собираясь с мыслями перед новым днём, таким же, как вчера, как месяц, как год назад. Жизнь текла размеренно, по накатанной колее, без неожиданностей.
Хотя нет — однажды сын преподнёс сюрприз. Поступил в университет и заявил, что хочет жить отдельно. Как она уговаривала, как плакала! Но он грозился бросить учёбу и уйти в армию. Пришлось смириться, даже снимали ему комнату. После выпуска сын устроился на работу и отказался от помощи.
Маргарита осторожно встала, чтобы не разбудить мужа, и направилась на кухню. Сквозь квартиру разлился аромат свежесваренного кофе, настоящего, не этого порошкового пойла.
Когда в кухню вошёл Виктор, пахнущий гелем для душа, на столе его ждала дымящаяся чашка и бутерброды. Каши и омлеты он не переносил. Позавтракал молча, так же молча ушёл.
«Задержусь, сегодня заседание учёного совета», — бросил он из прихожей.
Маргарита подошла, поправила галстук, воротник, смахнула невидимую пылинку с пиджака — завершающий штрих, будто на картине. Такой ритуал: зимой поправляла шарф, летом галстук. И всегда — этот жест с плечом.
После его ухода она привела себя в порядок, выпила чаю с лимоном и села за ноутбук. Работала дома — переводила статьи и книги с английского и немецкого.
Работа шла легко, книга нравилась. Маргарита то и дело заглядывала в словари, подбирая точные формулировки. Отвлёк звонок.
«Маргарита Петровна, здравствуйте. Это Алла Семёновна с кафедры», — представилась незнакомка.
Голос плоский, без эмоций. Маргарита сразу представила высокую, угловатую женщину лет пятидесяти.
«Здравствуйте. Что-то случилось? С Виктором Сергеевичем?» — забеспокоилась она.
«Нет, с ним всё в порядке. — Пауза. — Мне нужно поговорить с вами. Я случайно рядом оказалась. Могу зайти через пять минут. Вам удобно?»
«Да, конечно», — ответила Маргарита, недоумевая, что преподаватель делает в их районе среди рабочего дня.
Ровно через пять минут в дверь позвонили. Она впустила гостью.
«Чаю, кофе?» — предложила.
«Не надо. У меня мало времени. Свободная пара выдалась, вот я и…»
Они прошли в гостиную, сели.
«Слушаю вас», — сказала Маргарита.
«Мне неприятно говорить, но молчать не могу. Ваш муж встречается со студенткой, девочкой лет двадцати. Живёт с матерью-инвалидом», — начала Алла Семёновна.
«Избавьте от подробностей».
«Хорошо. Я случайно услышала его разговор. В общем, эта студентка ждёт ребёнка. И ваш муж пообещал ей помощь…»
Маргарита молчала. Через минуту гостья продолжила:
«У него и раньше были романы. С Ларисой Викторовной, нашей преподавательницей, с Ириной с кафедры социологии… Простите, но дальше молчать не могу. Теперь вот эта студентка.
Помните, три месяца назад он должен был лететь в Германию на конференцию? Так вот, он никуда не летал. Снял домик на турбазе под городом и провёл с ней три дня».
«А откуда вам это известно?» — Маргарита не верила ни слову. Зависть старой девы.
«Вы мне не верите. Думаете, старая дева мстит, хочет испортить вам жизнь», — будто прочитала её мысли, сказала Алла. — «Но согласитесь, это некрасиво. А если все узнают? Он старше её на тридцать лет, в дедушки годится. Смешно же».
Маргарита очнулась:
«Спасибо, я вас поняла. Если у вас всё…»
«Да-да, я ухожу», — гостья вскочила.
Проводив её, Маргарита долго сидела, уставившись в стену. Работать больше не могла. Затишье длилось слишком долго. Чего-то подобного она ждала. Преподаватели — ладно, но студентка… Как он мог?
Когда-то отец привёл в дом нескладного студента в нелепых очках. Был его научным руководителем. Долго обсуждали что-то в кабинете, потом обедали.
«Самородок. Талант. Из него выйдет толк», — хвалил отец.
Студент ел, не поднимая глаз, будто речь не о нём, и украдкой поглядывал на Маргариту. Она тогда училась на третьем курсе, на факультете иностранных языков. Его звали Виктором. Приехал из сибирского городка. Отец взял его под крыло, устроил в аспирантуру, помог с диссертацией. Скоро Виктор стал почти своим.
Однажды, когда Маргарита уже работала переводчиком, он пришёл.
«Александр Васильевич уехал на конференцию в Москву. Его не будет неделю. Странно, что вы не знали», — удивилась она.
«Я не к нему, я к вам», — покраснев, сказал Виктор и поправил очки.
«Вот как? Чем могу помочь? Перевод нужен?» — Маргарита слегка подтрунивала над ним.
«Хочу пригласить вас на выставку. Шишкин, Левитан…»
Она и сама хотела сходить, да не с кем — подруги живопись не ценили. И Маргарита согласилась.
С ним оказалось интересно. Виктор делал меткие замечания о картинах, а потом, по дороге домой, рассказывал увлекательные истории. Она слушала и не верила, что это тот самый застенчивый парень. Даже перестала замечать его очки. Не влюбилась — заинтересовалась.
«Присмотрись к нему. У него большое будущее. Я позабочусь. Он даст тебе всё, к чему ты привыкла», — говорил отец, а ей она верила безоговорочно.
Когда Виктор сделал предложение, она согласилась. Но свадьбу отложили — внезапно умер отец. Виктор возглавил его кафедру, дописывал диссертацию. Поженились через год.
После смерти отца мать часто болела. Умерла, когда Маргарита была беременна. Жизнь перевернулась. Работала дома, переводила, вела хозяйство, воспитывала сына. Втянулась. И жили они с Виктором хорошо. До сегодняшнего дня она была уверена, что он её любит.
«Ты ошибся в нём, папа… как и я», — произнесла Маргарита вслух. — «Он втёрся в доверие ради карьеры. Занял твоё место, поселился в нашей квартире и годами меня обманывал».
Лекции Виктора стали легендой. Студенты ходили, как на спектакль. Он говорил вдохновенно, артистично. Маргарита и сама любила его слушать. Грубые очки сменились линзамиОна взяла со стола фотографию отца, провела пальцем по его лицу и тихо прошептала: “Прости, но, кажется, нам обоим пора начать жить заново.”
