Илья лежал на спине. В ямке под ключицей притаилась голова Лады. Её нога покоилась на нём, ладонь прижата к груди, прямо над сердцем. Он слушал её ровное дыхание, тая от счастья. «Вот бы так всю жизнь…» — подумал Илья и закрыл глаза.
Он вздрогнул, будто кто-то толкнул его в бок, и проснулся. Рядом пошевелилась Лада.
— Уже пора? — пробормотала она сквозь сон.
Илья не видел окно с дивана, но по темноте в комнате понял, что вечер. Давно пора покидать их временное убежище. А так не хотелось…
Они встретились слишком поздно, когда оба были связаны долгом перед семьями. Жили от свидания до свидания, томясь в ожидании этих редких часов наедине. Илья невольно вздохнул, и Лада приподняла голову.
— Уже совсем темно! — воскликнула она, мгновенно просыпаясь, и вскочила.
Там, где лежала её ладонь, стало холодно. Она была рядом, но сердце Ильи уже ныло от тоски.
— Вставай, нам ехать. Что я скажу мужу?
— Правду. — Илья скинул простыню и поднялся.
Они торопливо одевались, не глядя друг на друга. Ему было всё равно, что ждёт дома. Он давно устал врать. А она нервничала, злилась, что заснули и потратили время.
— Скажешь, что зашла в магазин, встретила знакомую, разговорились, — предложил Илья.
— Он всех моих знакомых знает. Может позвонить, — Лада упрямо не смотрела на него.
— Выдумай кого-то из прошлого, из школы.
— А ты что жене скажешь? — Она перестала застёгивать блузку и уставилась на него.
Он подошёл, обнял, заглянул в глаза.
— Она давно не спрашивает. Догадывается. — Илья поцеловал её, и Лада ослабла в его руках.
Темнота сгущалась, словно не хотела их отпускать.
Лада мягко, но твёрдо отстранилась.
— Мы так никогда не уйдём.
Илья хотел успокоить её, сказать что-то. Сколько раз он предлагал всё рассказать, разорвать этот круг лжи? Но дети… Он обожал свою девятилетнюю Веронику, а Лада беспокоилась о сыне-подростке.
Когда начались встречи, он думал — пара раз, и хватит. Но оказалось серьёзнее. Он был готов ради неё на всё. А она? Лада уходила от ответа.
— Ладно, не злись, мы же договорились… — в её голосе зазвучали виноватые нотки.
— Иди к машине, ключи в куртке. Я уберусь, — сказал он, складывая простыни.
— Только не задерживайся, — крикнула она из прихожей.
Как быстро пролетели часы. Обычно после близости они разговаривали, строили планы. Сегодня уснули, и осталось ощущение недосказанности.
Приглушённый свет из прихожей едва освещал комнату. Дверь хлопнула — Лада ушла. Илья сложил диван, убрал постель. Хозяйка квартиры не трогала их вещи. Он огляделся — никаких следов.
В тесной прихожей он быстро оделся, достал несколько купюр (снятых заранее) и положил на тумбочку. Щёлкнул выключателем и вышел.
Квартиру для встреч он снимал у пожилой женщины. Подсказал коллега, когда-то пользовавшийся ею же. Хозяйка уходила к назначенному времени — ей деньги, им уединение.
Гостиницы не подходили — могли увидеть знакомые, да и чужие постели были неприятны.
На лестнице Илья столкнулся с женщиной, загружённой сумками. Он кивнул, она промолчала, проводила его подозрительным взглядом.
В своём доме все здоровались — так принято. А тут чужих не жаловали. Старики особенно.
Он сел в машину, взглянул на Ладу.
— Поехали?
В темноте салона её лицо было неразличимо.
— Может, ты прав… Надо перестать врать. А где мы будем жить? Если решимся…
Видимо, недосказанность давила и на неё.
— Снимем квартиру.
— Как эту? — голос её дрогнул.
Он не ответил, выезжая со двора. Пробки начались ближе к центру. Не доезжая до её дома, Илья остановился.
Она потянулась к нему — последний поцелуй перед разлукой.
— До вторника? — Она отстранилась, глаза блестели в свете фонарей.
— Я позвоню завтра, — сказал Илья.
Лада вышла, не оглядываясь.
Он сидел, будто надеясь, что она вернётся. Потом развернулся и поехал домой.
***
В квартире было темно, только полоска света пробивалась из комнаты сына. Лада разделась и заглянула к Сереже.
— Привет. Папа не приходил? — спросила она, заглядывая через плечо.
— Привет. Приходил, потом ушёл.
— Не сказал, куда?
— Нет.
— Сейчас приготовлю ужин.
Они познакомились на улице. Она шла с работы, он остановился спросить дорогу. Дом был в глубине дворов, она предложила провести. Потом он стал встречать её у метро.
Когда сделал предложение, мать уговаривала:
— Он старше, с квартирой, не пьёт. Любовь — ненадолго, а жить надо.
Она согласилась. Тогда казалось — привыкнет. Не получилось. Когда забеременела, хотела сделать аборт, но испугалась.
— Благодаря ему я живу, — твердила мать. — Лекарства, лечение…
Но как жить без любви? Спокойно, сытно — и пусто.
Год назад она встретила Илью…
Дверь хлопнула — муж вернулся. Вошёл на кухню, сел молча.
— Сейчас всё будет, — сказала Лада, не оборачиваясь.
Он молчал. Она повернулась — он сидел, уставившись в стену.
— У тебя всё в порядке?
Он вздрогнул, посмотрел. В глазах — тревога. Или ей показалось?
— А у тебя? — спросил он вместо ответа.
— Встретила старую подругу… Заговорились…
Он не спрашивал, но она вдруг начала оправдываться.
— Позову Сережу, поужинаем.
Ели молча.
— Что-то случилось? — не выдержала она.
— Теперь уже нет, — он взглянул на неё и опустил глаза.
«Теперь?» — у неё сжался живот.
Женщина чувствует всё раньше, чем узнает. Лада поняла — он знает. Что-то сделал. Но что?
ОНА ЕДВА ДОБЕЖАЛА ДО ВАННОЙ.
— Тебе плохо? — Его голос за спиной заставил её вздрогнуть.
— СъОна резко обернулась, встретив его холодный взгляд, и в тот же миг осознала, что страх уже не имеет значения — только свобода.
