Мама, не уезжай
После ужина мама присела рядом и обняла семилетнего Ваню за плечи. Он насторожился. В прошлый раз, когда она так делала, сказала, что уезжает в командировку, а он поживёт у её подруги тёти Лены. Беда в том, что у тёти Лены была дочь Лизка — противная девчонка, которая вечно ябедничала и дразнила его.
— Ты опять уезжаешь? Я не хочу к тёте Лене. Там Лизка злая, — сказал Ваня, глядя на маму.
Она улыбнулась, провела рукой по его непослушным волосам. Мальчик немного осмелел.
— Мам, возьми меня с собой, — начал он упрашивать.
— Не могу. Работы много, ты там один будешь скучать, — она встала и заходила по комнате.
— Ты говорила, что я уже большой. Можно я останусь дома?
— Хватит капризничать! — резко оборвала она. — Ты ещё мал, чтобы жить один. Не хочешь к тёте Лене — отвезу к бабушке.
— В Нижний Новгород? — глаза Вани загорелись.
— Нет, к другой бабушке, к маме отца.
Ваня даже не знал, что у него есть ещё одна бабушка. Он её никогда не видел.
— Не хочу, — на всякий случай пробурчал он.
— Я тебя не спрашиваю. Собирай учебники, что нужно. Я упакую твои вещи.
Сердце Вани заколотилось. В прошлый раз, когда он ехал к тёте Лене, вещи с собой не брал. Значит, мама уезжает надолго.
— Я не хочу никуда ехать с вещами. Можно я поеду с тобой? — заныл Ваня.
— Перестань! Мужчины не ревут.
— Я ребёнок, а не мужчина, — всхлипнул мальчик.
Утром он копался с одеждой, надеясь, что мама передумает или разрешит остаться. Но она лишь крикнула, что такси ждёт, и они не успевают позавтракать.
Долгая дорога, потом лифт. Ванины глаза следили за цифрами. На одиннадцатом этаже дверь открылась, и мама подтолкнула его к металлической двери.
На пороге стояла женщина, совсем не похожая на бабушку. Длинный халат с павлинами, высокая причёска. Она смотрела на Ваню с брезгливостью, будто на таракана.
— Здравствуйте, Вера Ильинична. Спасибо, что согласились. Вот его вещи, распорядок, адрес школы…
— Когда вернёшься из своей… — женщина усмехнулась, — командировки? — голос у неё был хриплый.
«Может, это дядя в парике?» — мелькнуло у Вани.
— Через неделю, может раньше, — ответила мама.
Сердце упало. Ваня посмотрел на неё, полный обиды.
— Мама, не уезжай. Возьми меня! — он вцепился в её пальто.
«Бабушка» резко схватила его за плечи. Ваня отпустил пальто, дверь захлопнулась. Он закричал, дергал ручку.
— Замолчи! — бросила она, отпуская его. — Раздевайся. Надеюсь, тапочки у тебя есть? Денег на тебя тратить не буду, пенсия маленькая. — И скрылась в комнате.
Ваня не стал раздеваться. Прислонился к двери, но ноги затекли. Открыл сумку, увидел тапочки — и разревелся.
На кухне «бабушка» курила. Он уставился — никогда не видел, чтобы бабушки курили.
— Меня зовут Вера Ильинична. Запомнишь? — махнула рукой. — Зови меня Верой.
Она затушила сигарету, закашлялась.
Сколько он прожил у неё? Вечность. Она редко с ним говорила. Иногда везла в школу, потом он ходил сам. Она курила, смотрела телевизор.
Однажды Ваня вернулся и увидел в прихожей свою сумку.
— Мама приехала?
— Нет.
Наутро Вера отвезла его в двухэтажное здание, похожее на детсад. Он не успел прочитать вывеску. Пока она говорила с директором, он сидел в коридоре, вспотев.
Потом она ушла, даже не взглянув. Директор повела его по коридору. Они зашли в комнату с кроватями.
Не успел освоиться, как вошли четверо мальчишек. Двое старше.
— Как зовут? — спросил самый большой.
— Мать лишили прав или сбила машина?
— Она в командировке, — прошептал Ваня.
— Ха! Знаем мы эти командировки. — Они засмеялись. — Твоя мамка с мужиком гуляет, а тебя сдала, чтобы не мешал.
— Неправда! Она за мной…
Они вытряхнули его вещи, растащили что понравилось. Ваня пытался отнять — но один против четверых? Его толкали, пихали. Тогда он врезался головой в живот одному. Остальные набросились.
Если бы не нянечка тётя Галя со шваброй — не знаю, чем бы кончилось.
Ночью его накрыли одеялом и били. От страха Ваня обмочился. Утром мальчишки таскали простыню, смеясь.
Детдом стал адом. Даже у Веры было лучше. Он дрался, его наказывали. Плакал, звал маОднажды, став взрослым, он понял, что простить — не значит забыть, но это единственный способ освободиться от прошлого.
