«Своего мужика нет, так на чужого позарилась? Подруга, называется. Чтоб твоей ноги в моём доме больше не было!» — зло бросила Светлана.
Выходить из маршрутки не хотелось. Надежда жила в новом районе, куда автобусы пока не ходили. От остановки до дома — порядочный путь, да ещё в такую погоду. Ладно, заодно забежит в магазин. Обещали в соседнем доме открыть супермаркет, но кто знает, когда это случится. Придётся расплачиваться за вчерашнюю лень — холодильник почти пуст.
Надежда вышла из маршрутки и не успела сделать и шага, как порыв ветра сорвал с головы капюшон, швырнул в лицо прядь волос вместе с колючей снежной крупой. Казалось, ветер дул со всех сторон, нарочно целясь в глаза.
Она нахлобучила капюшон ниже, шла, придерживая его рукой, сгорбившись, словно старушка. Перед магазином едва не бросилась вперёд — так хотелось скорее скрыться от пронизывающего холода.
Дверь захлопнулась за спиной, и Надежда очутилась в тишине торгового зала. Сбросила капюшон, встряхнула растрёпанные волосы. Взяла корзину и направилась между стеллажами. Брала только самое необходимое — чтобы уместилось в один пакет. Остальное купит завтра. Ведь обратный путь ещё предстоит, а одной рукой придётся придерживать капюшон.
Впереди увидела молодую женщину с коляской, за которую цепко держался мальчик лет шести, укутанный в пуховик, как космонавт. Женщина одной рукой толкала коляску, в другой тащила тяжёлую корзину. Шли медленно, обойти не получится. Надежда свернула в другой проход. Взяла молоко и направилась к хлебному отделу.
И снова — та же женщина с коляской. Надежда хотела юркнуть в сторону, но из коляски выпал маленький плюшевый медвежонок. Подняла его.
— Подождите, вы обронили! — крикнула она.
Женщина остановилась, обернулась.
— Вот… — Надежда протянула игрушку и вдруг узнала в ней свою старую подругу. — Светка! — радостно воскликнула она.
— Надька! — лицо Светланы озарилось улыбкой.
— Иду и думаю: какая отчаянная в такую погоду с детьми по магазинам шастает, — рассмеялась Надежда.
— Живём в этом же доме. Хотела быстро сбегать, молока нет, манки тоже. Сашка закапризничала, Витьке с ней не сладить. Вот и потащила всех.
Язык чесался спросить про мужа, но Надежда сдержалась. Не к лицу сразу в душу лезть. Наверное, работает ещё.
Она взглянула на мальчика. Тот равнодушно разглядывал пачки с конфетами.
— Мой помощник, — с гордостью сказала Светлана.
— Сколько ему?
— Шесть. Осенью в школу.
— Пошли домой, мультик не досмотрел, — буркнул Витя, укоризненно глядя на мать.
— Потерпи, сейчас, — отрезала Светлана. — Извини, Надь, видишь, не до разговоров. Запиши адрес и телефон.
Надежда поспешно полезла в сумку за телефоном.
— Обязательно позвони, поболтаем. Дети к десяти обычно спят, — сказала Светлана, направляясь к кассе.
— Погоди, а медвежонка? — окликнула её Надежда.
Светлана что-то шепнула сыну. Витя подбежал, забрал игрушку и вернулся к матери.
«Не думала, что у Светки двое детей. Как она справляется? Я бы в такую метель ни за что не вышла», — размышляла Надежда, стоя в очереди.
«Потому у тебя ни мужа, ни детей», — ехидно заметил внутренний голос.
Дома Надежда пожарила яичницу — готовить что-то серьёзное не хотелось. Пока кипятился чайник, осматривала свою новую кухню. Квартиру купила полгода назад и гордилась этим.
В комнате пока стояли лишь шкаф, телевизор и диван, отчего она казалась пустой и неуютной. А вот кухню обустроила сразу. Всё-таки кухня — сердце дома. Сейчас, конечно, она лишь мельком забегала сюда, готовила на скорую руку и ужинала перед телевизором. Но когда-нибудь здесь будет семья — муж, дети… Станет такой же «курицей», как Светка. Надежда вздохнула.
Засвистел чайник. После ужина она отнесла тарелку на кухню, постояла у окна, глядя на огни машин в темноте. В соседних домах светились окна — люди ужинали, обсуждали день. Может, кто-то так же смотрел во тьму и размышлял о жизни.
Надежда вспомнила Светлану. Та, наверное, и минуты не могла позволить себе просто стоять у окна. Двое детей. А ведь когда-то заявляла, что ребёнок будет один. Или вообще никаких.
— Не собираюсь лучшие годы на детей тратить! Вырастут — уйдут, а я старухой останусь. Други пусть рожают, — заявляла Светлана в одиннадцатом классе.
Надежда тогда возразила: мол, дети — продолжение рода, смысл жизни.
— Ну и рожай на здоровье, — отмахнулась Светлана.
У Надежды не было отца — он ушёл, когда она была маленькой. Мама умерла год назад. Если бы был брат или сестра — не так одиноко. Вот так — мечтаешь о том, чего сам никогда не имел.
Светлана же росла в полной семье, с двумя братьями. Может, потому и не хотела детей — нанянчилась вдоволь.
О чём бы ни мечтали — выходит наоборот. Видно, судьбу не обманешь.
Позже Надежда позвонила Светлане.
— Я, Надя. Не помешала?
— Нет, дети спят. Молодец, что позвонила. Ну, рассказывай, как жизнь?
— Да что рассказывать? Живу одна, не замужем. Квартиру купила — вот и радуюсь.
— Чему? — удивилась Светлана.
— Ну, мечтала же из старой «хрущёвки» выбраться. После маминой смерти сразу продала ту квартиру, купила здесь. Чтобы без прошлого.
— Целеустремлённая, как всегда, — усмехнулась Светлана. — А я не про квартиру — почему одна?
Разговор затянулся, пока в трубке не раздался детский плач.
— Всё, Сашка проснулась. Потом поболтаем.
Надежда положила телефон. Представила Светлану — та склонилась над кроваткой, убаюкивает малышку. В другой комнате муж — опора семьи — сИ в тот момент, когда Надежда уже собиралась лечь спать, в дверь позвонили — на пороге стоял Виктор, тот самый парень, который когда-то спас её от Валеры, с букетом сирени и тихо сказал: «Давай попробуем быть счастливыми вместе».
