**Дневниковая запись**
Сошел с электрички, поблагодарил проводницу и направился к старому одноэтажному вокзалу. Внутри — один зал с рядами железных стульев, билетной кассой, киосками с газетами. Слева — буфет, за прилавком полная женщина. Человек десять коротали время в ожидании поезда.
— Молодой человек, дайте сто рублей, на билет не хватает… — На меня навалился перегар, лицо у женщины красное, косметика размазана.
— Лучше куплю вам пирожок, — предложил я, взял её под локоть, но она вырвалась.
— Отстань! С виду приличный, а сам… — голос её прозвенел на весь зал. На миг стихли разговоры, но тут же возобновились.
Буфетчица покачала головой:
— Правильно, что не дал. Каждый день тут попрошайничает. А раньше красавицей была… Любовь — штука жестокая. Чего взять-то? Чай с булкой?
— Нет, спасибо. Мне в деревню Заречную. Где тут автобус?
— Последний уже ушел. С утра в пять тридцать будет. — Она оценила мой расстроенный вид. — На улице частники стоят, подрабатывают, но дерут три шкуры.
На улице стемнело. Достал телефон — Степан не брал трубку. Вдруг у вокзала тормознула «Лада», выскочила девушка, пробежала мимо. Лицо знакомое… Но откуда? Я впервые здесь. Зашел обратно. Она разговаривала с буфетчицей.
— Чаю хочешь, Лизавета? — спросила та.
— Спасибо, тётя Нина, спешу. — Девушка обернулась и врезалась в меня. — Извините!
Голубые глаза, ямочки на щеках — красивее не видел.
— Васильев вот в Заречную едет. Вася, подкинь парня, — сказала буфетчица.
Девушка — Лизавета — осмотрела меня.
— Поехали, — коротко бросила и направилась к выходу.
В машине на заднем сиденье лежал большой пакет.
— Дайте, помогу, — протянул я руку.
— Не надо. Там фата и цветы, — она улыбнулась, и ямочки вспыхнули. — Лучше дверь откройте.
Когда тронулись, спросил:
— Не страшно одной ночью по лесу?
— Редко одна езжу. Степан сегодня в городе не смог быть.
— В Заречной цветов нет?
— Есть. Но хотелось особенных. — Она прикусила губу.
— Быстро вы со свадьбой. Всего год после армии…
— Договорились ещё до службы, — ответила Лизавета.
— Значит, не из-за любви, а из-за слова? — спросил тише.
— И из-за любви тоже, — не заметив подвоха, сказала она.
Я вспомнил, как Степан в казарме хвастался: «Пальцем кивну — любая моя». Ему Лизавета не пара.
Она высадила меня у кафе, где гулял Степан. Сказала адрес, попросила его не дать перепить, уехала.
В кафе — громкая музыка, Степан уже пьяный. К утру я очнулся в незнакомой квартире. На кухне — стакан воды. За дверью спальни — храп. Заглянул: рядом со Степаном рыжая.
— Ты в курсе, что он сегодня женится? — прошипел я. — Буди его и вали.
Мы с Степаном еле привели его в чувство ледяным душем.
— Спасибо, дружище, — бормотал он. — А то свадьба бы провалилась…
— Кто у тебя в комнате была?
— Лера, старая пассия. Огонь баба. Хочешь познакомлю? — он усмехнулся.
Еле сдержался, чтобы не вмазать ему.
В дверь позвонили. На пороге — Лизавета, уже в макияже, с моей сумкой.
— Степан в порядке? — спросила тревожно.
Мне вдруг захотелось, чтобы она спросила, как *я*.
В ЗАГСе Степан исчез. Я нашел его в подсобке с той самой рыжей. Лизавета всё видела.
— Лишь бы отсюда, — рыдала она в машине.
Я предложил уехать со мной. Она бросила вещи в чемодан.
На вокзале проводница, взглянув на её заплаканное лицо, пустила нас без билетов.
— Не жалеешь? — спросил я, когда поезд тронулся.
Лизавета пожала плечами.
***
— Папа, вставай! — Три года спустя дочка тянет меня за руку.
Лизавета ставит на стол ноутбук — подарок на день рождения.
— Спасибо, родная. Откуда деньги?
— Родители помогли. Тебе же нужен.
Бреясь, ловлю себя на мысли: *Ты счастлив?*
— Конечно. Квартира, работа, семья… За что мне такое?
— С кем разговариваешь? — кричит Лизавета из кухни.
— По телефону! — врачу.
За завтраком цепляю взглядом её ямочки.
— Спасибо, что тогда поехала со мной.
— И я тебя люблю, — улыбается она.
Как же вовремя Степан оказался подлецом.
