— Мам, ты её полюбишь, она просто чудо! — с восторгом произнёс Иван.
— А не надоест жить с чудом? — иронично спросила Татьяна.
Татьяна стояла у плиты, прислушиваясь. Когда муж был жив, она всегда готовила ужин так, чтобы к его приходу всё было готово. Муж умер восемь лет назад. Теперь так же она ждала с работы сына.
В дверях щёлкнул замок, и из прихожей донёсся голос Вани:
— Мам, я дома.
— Слышу, — ответила Татьяна, улыбаясь.
— Что у нас на ужин? Котлеты, жареная картошка? — Иван обнял мать, заглянул через её плечо, втянул носом аппетитный аромат любимой картошки с зелёным луком.
Татьяна выключила газ, накрыла сковороду крышкой.
— У тебя настроение хорошее. Что случилось? — по оттенку голоса она всегда угадывала состояние сына.
Иван отстранился.
— Мам, я женюсь.
— Давно пора. А почему Варя к нам не заходит? — Татьяна повернулась к сыну, вглядываясь в его потемневшее лицо.
— Я женюсь на Марфе.
И Татьяна почувствовала холодок вдоль спины. Сын давно стал взрослым. Обнимал её, проявлял нежность только в минуты особой радости или откровений.
— Имя интересное. А как же Варя?
— Варя замуж выходит в субботу. Не хочу об этом, мам. Давай ужинать.
— Хорошо, что чужое счастье не отбило аппетит. Мой руки.
Татьяна поставила перед сыном тарелку с картошкой, села напротив, подперев подбородок ладонью, и смотрела, как он ест.
— А эта Марфа… кто она?
— Хорошая девушка. Ты сама в этом убедишься. Хочу познакомить вас. В субботу, например? — Иван перестал есть, взгляд упёрся в мать. — Она тебе понравится, мам. Она просто чудо! — восторженно повторил он.
Нечто подобное он говорил и про Варю. О том, что та выбрала жениха побогаче, Татьяна узнала от её матери, с которой они вместе учились и дружили, мечтали о свадьбе детей. Случайно встретились в магазине, и та, смущённая, поделилась новостью. Извинилась за выбор дочери.
— Чудеса — штука редкая. А не надоест жить с чудом? — снова иронично спросила Татьяна.
— Мам, не смешно.
— Я и не шучу. Расскажи о ней. Что в ней такого чудесного?
— Ну что ты прицепилась к слову? — Иван замялся. — Учительница, русский и литература, правда, только первый год работает. Серьёзная, умная. Мне с ней хорошо.
— А родители?
— Отец — инженер, мать — домохозяйка.
— И приехала она… — Татьяна не договорила, ожидая, что сын подхватит.
— Какая разница, откуда? — рассердился Иван.
— Действительно. Значит, не местная. Жить здесь планируете?
— Если ты против, снимем квартиру. — Иван впился взглядом в мать.
— Нет, совсем нет. Буду только рада. Что мне одной-то? Внуков дождусь. Если не уживёмся — тогда снимайте.
— Марфа не хочет пока детей, хочет поработать, набраться опыта.
— Марфа не хочет, Марфа решила… — передразнила Татьяна. — Ладно, зови свою чудесницу на обед. — Она встала, унося пустую тарелку в раковину.
— Ты лучшая мама, — тоже поднялся Иван.
— Надеюсь, не забудешь об этом после свадьбы.
Татьяна мыла посуду, размышляя. «Учительница… Вечера — тетради, выходные — экскурсии… Вздохнула. — Как быстро вырос… Жаль, муж не дожил».
В субботу с утра Татьяна колдовала на кухне. Иван долго крутился перед зеркалом, подбирая рубашку и галстук. Потом ушёл встречать Марфу.
Татьяна пыталась представить «чудо», но в голову лезла только Людмила Чурсина, сыгравшая Марфу в «Угрюм-реке».
Марфа оказалась худенькой, невысокой, с прямыми волосами и большими глазами. Красавицей её не назвать — пройдёшь мимо, не заметишь. Ела мало, сдержанно хвалила еду. Вино лишь пригубила. Иван, глядя на неё, тоже не пил.
— Не стесняйся, Марфа, — подбодрила её Татьяна.
«Оробела, боится меня… — подумала Татьяна. — Первый раз с матерью жениха… Что он в ней нашёл? Или назло Варе женится? Ах, Варя, Варя…»
Через два месяца сыграли скромную свадьбу. Приехали родители Марфы. Мать — тихая, забитая. Отец шутил, рассказал, что в юности влюбился в Марфу из «Угрюм-реки», потому так и назвал дочь.
— Образ создала Чурсина. Логичнее было назвать в её честь, — не удержалась Татьяна.
— Я ему то же говорила, но он настоял на Марфе, — робко проговорила мать Марфы, взглянула на мужа и замолчала до конца вечера.
— А вас в честь царицы назвали? — парировал отец.
— Если бы… Ждали сына, имя выбрали заранее. Вот и стала Татьяной.
Странная пара. Отец пил, расхваливал дочь — умницу и красавицу. Мать сидела, словно аршин проглотила.
Иван показал им город. В подарок привезли кучу белья, покрывал… Щедрое приданое по старинному обычаю. Отец — глава семьи, мать — без его слова шагу не ступит. Редкость в наше время. Татьяна не осталась в долгу, тоже надарила подарков.
После свадьбы Марфа и Иван уходили на работу, а Татьяна мыла посуду, полы, шла в магазин. Молодые посуду за собой не убирали — складывали в раковину. Ну, Иван — ладно, но Марфа? Не приучена?
Марфа возвращалась раньше и сразу шла в комнату. Ни разу не предложила помочь с готовкой или покупками. Если Татьяна просила — помогала нехотя.
Дни шли, а ничего не менялось. Раздражение копилось. Видно, Марфа привыкла, что мать всё делает за неё. Но Татьяна не собиралась быть прислугой. Одно дело — для сына, другое — для его жены. Решила поговорить.
Как-то за завтраком Иван ошибся в ударении. Марфа тут же поправила. Он смутился, потом снова ошибся — и снова поправка.
Татьяна промолчала, но стало обидно заНо спустя год, когда маленькая Катюша уже лепетала первые слова, а Марфа научилась не только проверять тетради, но и варить борщ, Татьяна поняла, что жизнь, как и её картошка с лучком, может быть хоть и простой, но по-настоящему счастливой.
