**Дневник Андрея**
Я никогда не задумывался об отце, пока был маленьким. Маминой любви хватало. Но в средней школе пацаны начали хвастаться — у кого папа круче, у кого телефон новее. Я молчал. Чем мне было гордиться? У нас с мамой не было машины, телефон — самый простой. Она работала врачом в поликлинике, а её знакомые — в основном старушки да пенсионеры.
Однажды после школы я спросил маму про отца.
— Ты его не помнишь? Когда тебе было три, он ушёл к другой. Я не смогла простить измену. Сначала он приходил с подарками… недорогими. Потом у них родился ребёнок… — она вздохнула.
В её глазах промелькнула грусть, и я решил больше не спрашивать. Зачем? Если он нас бросил, значит, нам такой не нужен. Зато у меня есть лучшая мама — добрая, красивая. Все её знают, на улице здороваются. Я гордился ей.
А потом у неё появился мужчина. По вечерам она стала уходить — то к подруге на день рождения, то к пациентам. Так она говорила. Но я видел: к больным не ходят в нарядных платьях и с духами. Возвращалась с цветами, глаза светились.
Однажды, прихорашиваясь перед зеркалом, она напевала.
— Мам, у тебя свидание?
Она замерла, потом повернулась. Щёки вспыхнули, взгляд стал виноватым.
— Не знаю, как тебе объяснить… Ты для меня всегда самый важный. Но…
— Всё нормально, я взрослый. Вы серьёзно?
— Не знаю. Ты против? — спросила она прямо.
— Нет. Но если вы поженитесь, папой я его звать не буду.
Она обняла меня, прошептала, что гордится мной. Я хотел сказать, что не хочу её ни с кем делить, но промолчал.
В воскресенье мама нарядилась, накрыла стол. Впервые за долгое время она выглядела счастливой. Но мне было обидно: она старалась не для нас, а для чужого.
Я представлял его высоким, статным. Но пришёл лысоватый мужчина, мама на каблуках оказалась выше. Он крепко пожал мне руку:
— Иван Сергеевич.
За столом я боялся, что он начнёт учить жизни. Но он расспрашивал про игры, кино, слушал, не перебивая. Через две недели он переехал к нам. В ванной появились его бритва, зубная щётка. По ночам из маминой комнаты доносились шёпот и смех. Я накрывался одеялом с головой.
В девятом классе мама, краснея, сказала, что ждёт ребёнка. Я не обрадовался.
— Хотел бы брата, — пробормотал я и ушёл.
Роды были тяжёлые. Иван Сергеевич вошёл ко мне с плохими новостями:
— У тебя брат. Но… у него ДЦП.
— Он… ненормальный?
— Надеюсь, нет. Проблемы с движением. Мама не верит врачам… Поддержи её, ладно?
Малыша назвали Борисом. Он плакал по ночам, мама не высыпалась. Лекарства, массажи — денег не хватало. Иван Сергеевич продал свою комнату в коммуналке, брал подработки. После школы я уехал в другой город.
Звонил редко. Однажды мама сообщила: Иван Сергеевич умер от инфаркта. Похороны вместо Нового года.
Она постарела, поседела.
— Как я одна с больным ребёнком? — рыдала.
Мне было её жалко и… нет. Сама виновата. Борис мне не брат.
После университета я женился. Маму не позвал. Потом звонил редко — только по праздникам.
Годы шли. Я купил квартиру, машину, ездил за границу. Прежняя жизнь казалась чужой.
Потом раздался звонок. Голос Бориса:
— Мама умерла. Рак. Приезжай.
Я растерялся. Сколько лет прошло?
Дверь открыл Борис — красивый парень, если не смотреть на ноги.
— Ждал тебя, — обнял меня.
Квартира была с ремонтом.
— Ты присылал мне компьютер. Спасибо, — сказал он.
Я понял: мама врала, чтобы он помнил меня добрым.
После похорон я уехал, но попал в аварию. Очнулся в больнице — ноги не чувствовал. Врачи говорили о реабилитации, но я не верил.
Решил выброситься. Не успел — вошла медсестра.
В день выписки меня встретил Борис с девушкой.
— Мы договорились с клиникой в Германии. Ты будешь ходить, — сказал он.
— Откуда деньги?
— Я зарабатываю. Вера важна.
Операция прошла успешно. Когда я впервые вышел на костылях, слёзы текли сами.
— Прости… Я стыдился тебя… — прошептал.
— Какие счёты? Главное — ты на ногах.
Жизнь расставила всё по местам. Теперь мне предстоит научиться не только ходить, но и простить себя.
«Почему мы обижаем тех, кто нас любит? Всё возвращается, как бумеранг…»
