**Дневник. Между нами — пропасть…**
После развода с супругом Светлана долго не могла прийти в себя. Подозревала, что он гуляет, но всё равно не была готова к правде. Была семья, уют, планы на будущее… Теперь ничего не осталось. Артём просто ушёл — из дома, из её жизни.
Лето клонилось к закату, а Светлана не замечала ни солнца, ни шума Москвы, ни радуги после дождя. Однажды ночью, изнывая от духоты, она вдруг осознала: так жить нельзя. Артём счастлив, а она не живёт — медленно угасает.
«Всё здесь напоминает о нём. Надо уехать. Не на юг, не за границу — там суета. А в деревню. Бабушкин дом в Вологодской области. Там тишина, там наше место силы…» Светлана даже приподнялась на кровати. Ночная рубашка прилипла к спине.
Бабушка умерла три года назад. Перед смертью долго болела. Артём уговорил Светлану поехать в Италию: «Десять дней — ничего не случится». Весть о кончине застала их в Риме. «Менять билеты сложно, — сказал он. — Вернёмся — сходим на могилу». И она, как всегда, согласилась.
У мамы есть дача под городом, а бабушкину избу она давно хотела продать, но руки не доходили.
В детстве Света каждое лето гостила у бабушки. А как поступила в университет — перестала приезжать. Даже на могилу не съездила, теперь уже не помнит почему.
От нетерпения даже ладони вспотели. Светлана схватила телефон — позвонить маме, спросить про ключи. Но на экране светилось «3:47». Все спят. Она откинулась на подушку. Ничего. Теперь она знала, как вырваться из этого болота. Стала представлять, как завтра соберёт вещи, как встретит её старый дом… И незаметно уснула.
Утром позвонила маме:
— Ну наконец-то очнулась! А то только об Артёме и думала…
— Мам, хватит. Ключи где?
— В прихожей, в тумбочке. Приезжай, хоть взгляну на тебя. Дом цел. В прошлом месяце тётя Галя говорила, что её зять хочет купить. Может, съездим вместе?
— Нет. Я одна. После работы заеду за ключами.
Весь день Светлана мыслями была в деревне. Начальница, тоже разведёнка, выслушала её доводы. Светлана пыталась заглушить пустоту работой — не вышло. Решила уехать. В отпускной сезон заказов мало — справятся. Шеф недовольно буркнула, но отпустила.
Вечером забрала ключи, собрала вещи. Много не брала — вдруг не выдержит и вернётся.
Как ни странно, ночь спала крепко. Утром выпила кофе, проверила квартиру и вышла.
Москва ещё спала. Над домами всходило солнце. В машине подпевала радио.
Дорогу не забыла. Дом стоял на месте. Во дворе кто-то подкосил траву. Светлана вышла и окунулась в тишину. Сверчки, птицы, лай собак — но после столичного гула здесь казалось безмолвием.
В доме сыро. Она запретила себе жалеть о решении и взялась за работу: сходила к колодцу, вымыла пол, разожгла печь. Когда огонь весело загудел, почувствовала себя победительницей.
Мимо ходили местные, разглядывали машину, но не заходили — без приглашения не принято.
Вскоре стало жарко. Светлана разложила на кровати одеяло, поставила подушки к печке — пусть сохнут. На солнце не вынесла — много глаз.
Пошла к реке за деревней. Разделась и нырнула. Вода тёплая, мягкая…
— Крупная рыбка плещется! — раздался за спиной мужской голос.
Она обернулась. Перед ней стоял Виктор. Повзрослевший, грубоватый, но узнаваемый. Её первая любовь. В руках — удочка и связка рыбы.
Сердце прыгнуло в горло. Вот почему она не приезжала сюда. Из-за него. Когда-то ради него хотела остаться в деревне. Мама запретила: «Деревенский — не пара».
Светлана звала его в Москву. Он соглашался, но не приезжал. Потом бабушка сказала, что он женился. На третьем курсе она встретила Артёма — больше из мести, чем из любви.
— Одна? Без мужа? — спросил Виктор.
— Да. Откуда знаешь про мужа?
— Приезжал. Видел вас.
— Когда? — Но она уже вспомнила.
Тогда они собирались на свадьбу. Артём зашёл за ней, вышли вместе. Мельком она заметила знакомое лицо, но тотчас потеряла его в толпе. Решила — показалось.
— Хотел объясниться. Про Лену… Было у нас один раз. Потом она сказала, что беременна. Женился. Ваня в третий класс пошёл, Катюха подрастает.
Светлана усмехнулась.
— Сын — случайность. Но дочь… — Он помрачнел. — С Ленкой плохо. Что ни скажу — всё не так. Ты городская, я деревенский. Между нами пропасть. А Лена — своя. Так я думал.
Она натянула сарафан на мокрое тело. Кожа покрылась мурашками.
— Замёрзла?
Пошли к деревне.
— Здесь все всё видят, — сказал Виктор. — Завтра в лес пойдёшь? Грибов — море!
Она ответила, что подумает.
Ночью не спала — дом скрипел, мыши шуршали. Под утро пошла в лес. Заблудилась, услышала треск — испугалась, побежала.
— Кабаны, — вдруг раздался голос Виктора. Он укоризненно покачал головой. — Опасно одной.
Он пересыпал ей грибов из своей корзины.
— Жена ругается, устала чистить.
Они шли молча. Она ловила его взгляды, смущалась, но впервые за дни не вспомнила Артёма.
У дома их увидела Лена. Вечером она ворвалась с криком:
— Чего приперлась? Мужиков в Москве нет? Видать его — убью!
Светлана не испугалась. Хватит слушать чужие приказы.
Потом зашла тётя Галя:
— Дом продаёте? Мы купим.
— Не решили ещё.
— Ну ладно. Отдыхай. Что в ваших городах? Суета.
Светлана рассмеялась.
— Чего? — обиделась тётя.
— Вчера мне так же сказали.
— Смеёшься… А Ленка-то вчера скандал закатила. Видела вас с Виктором. Ревнует, как бешеная. Он к двери — она на коленяхНо спустя год, вернувшись в деревню уже с Виктором и их новорождённой дочкой, Светлана поняла — та самая пропасть между ними исчезла, заросла крепкими корнями их любви.
