Он думал, что это просто нищий калека! Она кормила его каждый день из своего скудного запаса… Но однажды утром всё изменилось!
Это история о бедной девушке по имени Ольга и нищем калеке, над которым все смеялись. Ольге было всего 24 года. Она продавала еду в маленькой деревянной лавке у дороги в Нижнем Новгороде. Её прилавок был сколочен из старых досок и ржавого железа. Лавка стояла под большим деревом, куда приходило много народа.
У Ольги почти ничего не было. Её стоптанные ботинки еле держались на ногах, а платье было заштопано. Но она всегда улыбалась. Даже когда уставала, приветливо встречала каждого покупателя. «Добрый день, вам помочь?» — говорила она каждому.
Каждое утро она вставала на рассвете, чтобы приготовить гречку, суп и картошку. Её руки быстро справлялись с работой, но сердце ныло от одиночества. У Ольги не было семьи.
Родители погибли, когда она была маленькой. Она жила в крошечной комнатке рядом с лавкой. Без света и водопровода.
Только она и её мечты. Однажды вечером, когда Ольга протирала прилавок, мимо прошла её знакомая, тётя Зина. «Ну чего ты всё улыбаешься, будто у тебя нет забот?» — спросила она. Ольга снова улыбнулась и ответила: «А что, слезы мне помогут?».
Тётя Зина засмеялась и пошла дальше, но её слова запали Ольге в душу. Да, у неё ничего не было.
Но она всё равно кормила людей, даже если у них не было денег. Она не знала, что её жизнь вот-вот изменится. Каждый вечер возле лавки происходило что-то странное.
На углу появлялся калека-нищий. Он медленно подкатывал на старой инвалидной коляске, крутя колёса руками. Колёса скрипели по камням.
Скрип, скрип, скрип. Прохожие смеялись или зажимали носы. «Опять этот вонючий мужик», — сказал один парень.
Ноги нищего были обмотаны грязными тряпками, штаны порваны на коленях. Лицо покрыто пылью.
Глаза усталые. Кто-то говорил, что он плохо пахнет. Другие считали его сумасшедшим.
Но Ольга не отворачивалась. Она называла его Дедом Федором. В тот вечер, под палящим солнцем, Дед Фёдор подкатил к её лавке и остановился. Ольга посмотрела на него и тихо сказала: «Опять ты здесь, Дед Фёдор. Вчера ты не приходил».
Дед Фёдор опустил глаза. Он был так слаб, что еле говорил. «Не смог. Два дня ничего не ел».
Ольга посмотрела на свой стол. Осталась только тарелка супа. То, что она хотела съесть сама. Она задумалась. Потом, не говоря ни слова, взяла тарелку и поставила перед ним.
— На, ешь, — сказала она. Дед Фёдор посмотрел на еду, потом на неё. — Ты мне отдаёшь последнее?
Ольга кивнула. «Я ещё приготовлю, когда вернусь домой». У него дрожали руки, когда он взял ложку. Глаза были влажными.
Но он не заплакал. Просто опустил голову и начал медленно есть. Прохожие смотрели на них.
«Ольга, зачем ты кормишь этого бродягу?» — спросила одна женщина. Ольга улыбнулась: «А если бы это был я? Разве мне бы не хотелось, чтобы кто-то помог?».
Дед Фёдор приходил каждый день, но никогда не просил подаяния.
Он не кричал, не протягивал руку, не требовал еды.
Просто сидел в своей коляске возле лавки, опустив голову, положив руки на колени. Казалось, коляска вот-вот развалится — одно колесо едва держалось.
Но пока другие отворачивались, Ольга всегда приносила ему горячую еду. То гречку, то суп с хлебом.
И всегда с улыбкой. В тот день было особенно жарко. Ольга только что накормила двух школьников, когда подняла глаза и снова увидела Деда Фёдора — он сидел на своём месте.
Ноги всё так же были обмотаны тряпками, рубаха ещё больше порвалась. Но он просто сидел, как всегда, молча.
Ольга улыбнулась, налила горячий суп, добавила кусок хлеба и подошла к нему. «Дед Фёдор, — ласково сказала она, — еда готова».
Он медленно поднял взгляд. Глаза были усталыми. Но увидев Ольгу, он смягчился. «Ты всегда обо мне помнишь», — прошептал он.
Ольга присела и осторожно поставила миску на поставку рядом с ним. «Даже если весь мир тебя забудет, я — нет», — ответила она.
И вдруг перед лавкой остановился большой чёрный автомобиль. Дверь открылась, и вышел мужчина.
Он был в белой рубашке и тёмных брюках. Туфли блестели, будто только что начищены. Высокий, крепкий, с проницательным взглядом.
Ольга быстро встала, вытерла руки об фартук. «Добрый день», — сказала она. Мужчина ответил: «Добрый день».
Но он смотрел не на неё, а на Деда Фёдора. Не отрываясь, долго всматривался.
Дед Фёдор продолжал есть, но Ольга заметила — он перестал жевать. Незнакомец сделал шаг вперёд, наклонил голову, будто пытаясь что-то вспомнить.
Потом повернулся к Ольге: «Дайте, пожалуйста, тарелку супа. И хлеба». Она быстро налила и подала.
Но пока он ел, снова смотрел на Деда Фёдора. Теперь его взгляд был неуверенным. Он молча сел в машину и уехал.
На следующее утро Ольга проснулась рано. Подмела у лавки, протёрла стол, как всегда. Всё утро поглядывала на дорогу.
«Скоро придёт», — шептала она. Но шли часы — а коляски не было.
К полудню сердце забилось тревожно. Она вышла на улицу, огляделась. «Где он?»
Спросила у тёти Зины: «Видели Деда Фёдора?» Та махнула рукой: «Может, куда подкатил. Без ног-то далеко не уедешь».
Ольга не смеялась. Спросила у мальчишек, торговавших лимонадом: «Видели старика в коляске?» Они покачали головами. Даже у таксиста спросила: «Не видели его сегодня?» Тот плюнул: «Надоело, наверное, на одном месте сидеть. Или помер».
Грусть сжала Ольгину грудь. Она села у котла и смотрела на пустое место, где всегда сидел Дед Фёдор.
Не отрывая взНо через несколько дней чёрный автомобиль снова подъехал к её лавке, и мужчина в дорогом костюме передал Ольге конверт, в котором лежали ключи от нового ресторана и записка: «Твоя доброта изменила мою жизнь, теперь позволь изменить твою».
