Она думала, что перед ней всего лишь нищий калека! Каждый день она делилась с ним своей скудной едой… Но однажды утром всё изменилось!
Это история о бедной девушке по имени Алиса и нищем старике, над которым все смеялись. Алисе едва исполнилось 24 года. Она продавала еду в крошечной деревянной лавке у дороги в Ростове-на-Дону. Её прилавок был сколочен из старых досок и ржавых листов железа. Лавка стояла под высоким дубом, куда местные приходили перекусить.
Алиса жила бедно. Её кроссовки были стоптаны, платье — в заплатках. Но она всегда улыбалась. Даже уставшая, приветливо встречала покупателей. «Добрый день, батюшка. Не стоит благодарности», — говорила она каждому.
Каждое утро она вставала на рассвете, чтобы приготовить гречку, гороховую кашу и тушёную картошку. Руки её ловко управлялись с утварью, но сердце ныло от тоски. Алиса была совсем одна.
Её родители погибли, когда она была ребёнком. Жила она в крохотной каморке рядом с лавкой. Без света и водопровода.
Только она да её мечты. Как-то вечером, когда Алиса протирала прилавок, мимо проходила её соседка, тётя Зина. «Алиска, — спросила та, — ну как ты всё улыбаешься, когда у тебя и так всё хуже некуда?» Алиса снова улыбнулась и ответила: «А что, плачем сыт не будешь».
Тётя Зина рассмеялась и пошла дальше, но её слова запали Алисе в душу. Ведь правда — у неё ничего не было.
Но она всё равно кормила людей, даже если у них не было денег. Она и не подозревала, что её жизнь вот-вот перевернётся. Каждый вечер у её лавки происходило нечто странное.
На углу дороги появлялся нищий старик в инвалидной коляске. Он медленно подкатывал, толкая колёса ослабевшими руками. Те скрипели по булыжникам.
Скрип-скрип-скрип. Прохожие смеялись или зажимали носы. «Опять этот грязный дед», — бросал паренёк.
Ноги старика были обмотаны тряпками. Штаны по колени истрепались. Лицо покрыто пылью.
Глаза усталые. Кто-то говорил, что от него плохо пахнет. Другие шептались, что он не в себе.
Но Алиса не отворачивалась. Она звала его Дедом Иваном. В тот знойный вечер он остановился у её лавки. Алиса взглянула на него и тихо сказала: «Опять ты здесь, Дед Иван. Вчера ты не приходил».
Старик опустил глаза. Голос его был еле слышен. «Не смог… Сил не было», — прошептал он.
Я два дня ничего не ел. Алиса посмотрела на стол. Осталась только одна порция картошки с горошком.
Её собственная еда. Она задумалась. Потом, не говоря ни слова, взяла тарелку и поставила перед ним.
— На, ешь, — сказала она. Дед Иван взглянул на еду, потом на неё. — Ты мне свою последнюю порцию отдаёшь? Алиса кивнула.
Я дома ещё приготовлю. Его руки дрожали, когда он взял ложку. Глаза были влажными.
Но он не заплакал. Просто опустил голову и начал медленно есть. Прохожие уставились на них.
«Алиса, ну зачем ты этого бомжа кормишь?» — спросила женщина. Алиса улыбнулась: «А если бы я была в инвалидной коляске, разве мне не хотелось бы помощи?» Дед Иван приходил каждый день, но никогда не клянчил.
Не кричал. Не протягивал руку. Не просил ни еды, ни денег.
Просто сидел в своей разваливающейся коляске у Алисиной лавки, опустив голову, положив руки на колени. Казалось, коляска вот-вот развалится. Одно колесо даже покосилось.
Пока другие делали вид, что не замечают его, Алиса всегда приносила ему тарелку горячей еды. То гречку, то картошку с грибами.
Подавала с улыбкой. В тот жаркий вечер она только что накрыла двум школьникам гречневую кашу с мясом, как подняла глаза и снова увидела Деда Ивана — сидел на своём месте, как всегда.
Ноги всё так же в обрывках бинтов. Рубаха ещё больше продырявилась. Но он просто сидел, молчал.
Алиса улыбнулась, налила ему горячей гречки, добавила кусочек мяса и подошла. «Дед Иван», — ласково позвала она.
Еда готова. Старик медленно поднял взгляд. Глаза усталые.
Но, увидев её, он смягчился. «Ты всегда помнишь про меня», — прошептал он. Алиса присела рядом и аккуратно поставила еду на табурет.
— Если весь мир тебя забудет, я — нет, — сказала она.
Тут к лавке подкатил чёрный Mercedes. Дверь открылась, и вышел мужчина.
Чистая белая рубашка, чёрные брюки. Туфли блестели, будто только что натёртые. Высокий, крепкий, с пронзительным взглядом.
Алиса быстро встала, вытерла руки об фартук. «Добрый вечер», —