Я сама отдала тебя ей, своими руками. А она не отвергла, взяла…
— Светка, привет. Что так срочно? По телефону нельзя было? — спросила вошедшая в квартиру Татьяна, снимая кардиган.
— Не по телефону. Идём на кухню. — Света выключила свет в прихожей и последовала за подругой.
— Заинтриговала. Ну, давай, выкладывай. — Татьяна села за стол, сложив руки перед собой, точно школьница перед контрольной.
Света поставила на стол недопитую бутылку красного и пару бокалов.
— Ого! Настолько серьёзно? Я вся внимание, — приподняла бровь Татьяна.
Вино разлили. Света подняла бокал, пафосно провозгласив:
— Для атмосферы.
Татьяна тоже подняла бокал, но не спешила пить, выжидая.
— Я пропала. Влюбилась, как дура. Живу в тумане, сплю и жду утра. Не думала, что так бывает. Даниила я тоже любила, но не так. А тут… — Света опрокинула вино залпом.
— Сочувствую. И ради этого меня вызывать? — Татьяна поставила бокал, собралась встать.
— Сиди. — Света дёрнула её за рукав.
— А Даниил? — Татьяна плюхнулась обратно.
— Что Даниил? Семь лет вместе. Всё ровно. А встретила Артёма — и каюк. Осуждаешь? Сама так любила? Нет? Тогда и не суди. — Резкость в голосе. — Позвала тебя как раз из-за него.
— Пожалуй, выпью, — Татьяна сделала глоток, кивнула.
— Ты же в него влюблена. Думаешь, я не видела, как ты на него смотришь? — Ногти Светы забарабанили по столу.
Она кружила вокруг да около, не решаясь сказать главное.
— Чушь, — фыркнула Татьяна.
Света пожала плечами.
— Не ревную. Даже лучше. Решила уйти, но правду сказать не могу. Жалко.
— Изменяла — не жалела, а сказать жалко? Логично? — Татьяна отхлебнула вина.
— Ты не понимаешь. Он хороший. Я его пилю, нервы треплю, а он терпит. Не заслуживает такого.
— Объясни.
Света долила вина.
— Могу сказать прямо: «Не люблю, ухожу». Он отпустит. Но что с ним будет? Мужчины после такого — в пропасть. Запьёт, сломается. Не могу так. Теперь ясно?
— А я тут при чём?
Света закатила глаза.
— Ты ему нравишься. Может, даже любишь. — Взгляд в упор. Татьяна отвела глаза. — Буду спокойна, если он будет с тобой, а не с первой попавшейся…
— А… Поняла. Хочешь, чтобы я его «утешила», пока ты с любовником? Ты с ума сошла. Он что, вещь? Надоел — отдала подруге? — Татьяна допила вино, сморщилась.
— Спасибо за комплимент. Не знала, что я лучше шлюхи. Ладно, найди сама, кому его пристроить. Ты ему сказала? Хочет ли он тебя? — Бокал в её пальцах дрожал.
— Зависит от тебя, — Света наклонилась через стол.
— У тебя крыша поехала. Лечиться надо. — Татьяна покраснела.
— От любви нет лекарства. Да, я спятила, — снисходительно усмехнулась Света.
— А если твоя любовь — пшик? Вернёшься к Даниилу? «Подруга, отдай мужа»? — Раздражение росло.
— Не знаю. Знаю одно — без него умру… — Света откинулась на спинку стула.
Татьяна молчала. Что тут скажешь? Вино кружило голову. Мысль Светы казалась бредом, но… Почему Даниил должен достаться кому-то другому?
— Помоги. Будь с ним. Уложи в постель, если захочешь. Тебя учить? — Глаза Светы смотрели в никуда.
— Бред. Жена предлагает подруге переспать с мужем. Сериалов насмотрелась? Прямо «Бесприданница». Чем там кончилось? «Так не доставайся же ты никому!» — выстрел, конец. Ты вообще в себе?
— Не ори. Не хочешь — как хочешь. Пусть спивается… — Света допила вино.
Татьяна смотрела, как глотает, как дрожит жилка на шее…
— Хочу, чтобы он был счастлив. Хоть так. В твоих руках.
— О чём спорите? Надеюсь, не обо мне? — В дверях стоял Даниил.
Подруги вздрогнули.
— Раздевайся, мой руки, ужинать будем. Мы кино обсуждали, — Света встала, зажгла плиту.
Позже, когда Даниил вернулся с кухни:
— А мне бокал?
— Потом. Ты Татьяну отвезёшь? Поздно. — Взгляд Светы был красноречив.
— Такси вызову, — заторопилась Татьяна.
— Отвезу, — Даниил уткнулся в тарелку.
Света отозвала Татьяну в комнату, схватила за руку, прошептала в ухо:
— Всё зависит от тебя. Когда довезёт — позови его. Скажи, кран течёт… Придумай. Пусть изменит первым. Тогда моя измена — не конец света.
— Ты хочешь, чтобы я лгала? Нет.
— Ладно. Не спи с ним, святая.
***
Машина шла по пустым улицам.
— Прости, что отрываю от отдыха, — сказала Татьяна.
— Да брось. А чего напились? Света последнее время — то смеётся, то злится. Говорила тебе что-то?
— Бабьи сплетни.
— Врёшь плохо. Я не слепой.
Татьяна заёрзала.
— Посмотришь кран у меня? Капает.
— Сейчас? Ладно.
В её квартире Павел залез под раковину.
— Сухо.
— Вчера капало. — Лицо горело. «Ну и план, Светка…»
— Инструменты есть?
Она принесла чемоданчик.
— От отца.
Через пятнадцать минут:
— Кран менять надо. Завтра куплю, вечером поставлю.
— Чай будешь?
— Нет, пора.
Они стояли в метре друг от друга. «Как он мне нравится…» Сердце колотилось.
Даниил заметил её взгляд. «А она симпатичная…»
Они шагнули навстречу одновременно. Губы встретились — и тут же отпрянули.
— Чай, говорила? — прохрипел Даниил.
Татьяна кинулась на кухню, дрожащими руками поставила чайник.
— Сама пекла? — спросил он, пробуя пиЛера стояла у окна, глядя, как у подъезда гаснут фонари, и понимала, что теперь её жизнь — это тихий снег за стеклом, а их счастье — где-то там, в тёплом свете чужого дома.
