“Алло, вы меня слышите? Просто хочу открыть вам глаза…”
Светлана сидела за кухонным столом, сжимая в руках чашку с остывшим чаем. «Простить? Нет, не смогу. Предательство не прощают. Но разве я жила плохо? Квартира в центре Санкт-Петербурга, достаток, уют. Жаловаться грех. И всё же…»
***
В школе Светлана была отличницей. Так воспитали — всё должно быть на «пять».
А вот Дмитрий учился кое-как, кроме математики. Там он был гением, брал первые места на олимпиадах. Вечно растрёпанный, вечно с карандашом за ухом. Когда что-то не сходилось, он запускал пальцы в волосы, сминая их ещё сильнее. Чуть сутулился, в смешных очках с толстой оправой — типичный «технарь». Девочек не замечал, весь мир для него сводился к цифрам.
Однажды на перемене его толкнули, очки упали и разбились. На уроке он щурился, пытаясь разглядеть доску. Светлана вдруг обратила внимание на его лицо — профиль, будто с античной гравюры: твёрдый подбородок, прямой нос, губы с лёгкой горбинкой.
Толчок в плечо заставил её вздрогнуть.
— Без очков он ничего, правда? — прошептала подруга Ирина.
Светлана покраснела, но через минуту снова смотрела на него. После уроков подошла:
— Тебе так лучше, без очков. Линзы не пробовал?
На следующий день он явился в школу без очков, но и не щурился. Значит, купили линзы.
— Ну как? — спросил он на перемене.
— Отлично, — улыбнулась Светлана.
С этого дня они стали встречаться. Он говорил о формулах, интегралах, а она слушала, не сводя с него глаз. Подтягивала его по литературе, русскому.
Он, победитель олимпиад, мог выбрать любой вуз. Ради него Светлана бросила мечту о филфаке в родном Нижнем Новгороде и поехала в Петербург.
Перед выпуском родители требовали её возвращения. Она уже прощалась с Дмитрием в душе, но в последний вечер он встал на колено, протянул кольцо в бархатной коробочке. Так, как делают в старых фильмах.
Дмитрий поступил в аспирантуру, стал преподавать. Молодой семье дали комнатку в преподавательском общежитии — тесную, с крохотной плитой.
Светлана училась без блеска, после вуза — только школа. Через год родила дочь и не вернулась к работе. Дмитрий защитил кандидатскую, получил премию за какую-то сложную теорему. Его статьи печатали за границей, звали читать лекции в Оксфорд.
Она искренне радовалась его успехам — в них была и её заслуга. Из общежития переехали в квартиру в центре. Знакомые ставили их в пример.
Вся её жизнь — Дмитрий и дочь Арина, выросшая красавицей, вышедшая замуж за подающего надежды архитектора.
Но всё рухнуло в один миг.
Светлана резала овощи, когда зазвонил телефон. Подняла трубку:
— Вы жена Дмитрия Соколова? Я звоню, чтобы предупредить. Ваш муж вам изменяет. Не вешайте трубку. Со моей дочерью у него был роман. Еле вытащили её из депрессии, когда он бросил. Сейчас он с молодой преподавательницей… Алло, вы слушаете? Просто хочу открыть вам глаза…
В трубке давно гудел сигнал, а она всё не могла разжать пальцы.
Не из тех, кто верит сплетням, она поехала в университет. Дождалась, пока он выйдет из аудитории. Прошёл мимо, не заметив. Он никогда не смотрел по сторонам.
Зашла за ним в кабинет. Дмитрий целовал стройную брюнетку…
***
«И что теперь?» — в сотый раз спрашивала себя Светлана, глядя в стену.
Вздрогнула, услышав, как поворачивается ключ.
«Обед не готов», — мелькнуло привычно, но тут же: «Пусть теперь другая готовит».
Достала чемодан, стала собирать вещи.
— Все платья в химчистку? — Дмитрий стоял в дверях. В его голосе сквозила насмешка.
— Это твои вещи. Ты уходишь.
— Что? Куда? — Теперь он удивился.
— Ты ещё спрашиваешь? Видела тебя с ней. Красивая. Мог бы сам сказать, не ждать, пока чужие откроют мне глаза.
— О чём ты? Какие чужие?
— Рассказали о твоих похождениях. Признайся, будь мужчиной.
— Я не понимаю… — Отвёл глаза.
Светлана села на кровать, закрыла лицо руками.
— Света… — Он коснулся её плеча.
Она дёрнулась, сбросила руку.
— Всю жизнь тебе посвятила, освобождала от быта, чтобы ты творил. А ты… Думал, мне некуда деться? У меня ничего нет. Всё это твоё. — Махнула рукой. — Куплено на твои деньги. Я только дом вести умею. Ты перестал меня замечать, как стенку.
— Мне некуда идти. Тебе есть куда. Твоя любовница разрешит разменять квартиру? — Закрыла чемодан, подтолкнула к нему. — Всё. Иди к ней.
— Ошибаешься. Я никуда не уйду. Хочешь — уходи сама.
Будто ударили под рёбра. Она смотрела на него, не в силах вдохнуть.
— Приведёшь её сюда? В нашу постель? Боже, я тебя не узнаю.
Они смерились взглядами.
Потом она вышла в прихожую. Ждала, что окликнет. Но он молчал.
На лавочке у подъезда ноги подкосились. Дрожь, холодный пот.
— Светочка, вам плохо? — соседка.
Отрицательно мотнула головой. Достала телефон, вызвала такси.
— Мам? Что случилось? — Арина встретила её на пороге.
— Ушла от отца. Можно пожить у тебя?
— Как ушла? Почему?
— У него другая. Не могу делать вид. Он известный человек. Скоро все узнают.
Дочь принесла воды.
— Живи, конечно, но… Витя работает дома, он не любит, когда мешают. Даже маме не разрешает без звонка. Может, в гостиницу?
Светлана не верила ушам. Всё для дочери — а та дальше прихожей не пускает.
— Ты права. Я не подумала. — Встала.
— Сейчас вызову такси.
— Спасибо.
Почему так? Когда дочь стала чужой? Может, не надо было уходить? Надо было требовать размена…
Но возвращаться унизительно.
В гостинице утром она не сразу вспомнилаОна взяла газету с объявлениями, глубоко вдохнула и набрала номер первой же подходящей вакансии — репетитора английского для школьников, потому что поняла: жизнь не заканчивается, просто теперь она будет другой.
