**Прогулка по тучам**
Серое небо сеяло мелкую морось. Данила поднял лицо, и холодные капли тут же покрыли кожу лёгкой влагой. Он глубоко вдохнул сырой осенний воздух, словно впервые за долгое время почувствовав его вкус.
За спиной с глухим лязгом захлопнулись тюремные ворота. Поправив потрёпанную сумку через плечо, Данила зашагал вдоль высокого кирпичного забора, не оглядываясь…
***
Два с половиной года назад
Данила несся по улицам Москвы, сжимая руль так, что костяшки пальцев побелели. Куда делось то тепло, что было между ним и женой? Почему теперь каждый разговор превращался в ссору? На сиденье рядом захлёбывался мелодией брошенный телефон.
Звонок оборвался так же внезапно, как начался.
— Вот и хорошо, — сквозь зубы процедил Данила.
Но не успел он проехать и сотню метров, как телефон зазвонил снова.
— Ну чего ещё? — раздражённо выдохнул он, натянуто беря трубку.
— Даня, я не могу так больше! Ты просто сбежал, мы ничего не решили…
Голос Лены вонзался в сознание, как нож. Её слова крутились в голове, мешая сосредоточиться на дороге. Ему хотелось крикнуть: «Хватит!»
— Почему молчишь? — уже на повышенных тонах спросила жена.
— Я знаю, чего ты ждёшь. Ладно. Давай разведёмся, раз друг друга только мучаем. — Он резко ударил по тормозам, едва не проскочив на красный. Телефон выскользнул из руки, но он успел его поймать.
— Папочка… — в трубке раздался плач дочери. — Не уходи, пожалуйста!
— Алёнушка, солнышко, я никуда не ухожу. Скоро приеду, — мягко сказал он, но в тот же миг сзади раздался резкий гудок.
— Да еду я, чёрт возьми! — огрызнулся Данила на нетерпеливого водителя.
Он бросил телефон на сиденье и рванул вперёд, на секунду отвлёкшись. И в этот миг машина резко дёрнулась, будто наткнулась на невидимую преграду, а затем сильный удар сзади швырнул её вперёд. Ремень впился в грудь, когда Данилу бросило на руль.
— Блин! — выругался он, выскакивая на улицу.
На мокром асфальте перед бампером лежала, лицом вниз, девочка-подросток…
— Вызывайте «скорую»! — закричал он в сторону тротуара, а сам опустился на колени рядом с ней.
Так в одно мгновение рухнула его прежняя жизнь — с работой, семьёй, дочкой…
Суд дал ему два года. Он считал это слишком мягким наказанием. Если бы с его Алёнкой случилось такое, он бы на месте прибил виновника.
Лена быстро подала на развод, а через полгода вышла замуж и уехала с дочерью в Петербург. Теперь он понимал: её любовник появился ещё до аварии. Именно поэтому она провоцировала ссоры — ей нужно было оправдание.
***
Поднявшись на четвёртый этаж, Данила позвонил в свою бывшую квартиру, зная, что за дверью никого нет. Потом постучал к соседке.
— Данила?! Вернулся? — ахнула пожилая Нина Петровна. — Твои-то уехали, ты в курсе?
— Знаю. Ключи от квартиры не оставляли?
— Оставляли, конечно, подожди. — Женщина заковыляла внутрь и вскоре вернулась со связкой. — На, бери. Заходи, если что, я дома.
Квартира встретила его тяжёлым молчанием. В детской на кровати сидел потрёпанный мишка, подаренный Алёнке на пять лет. Данила прижал его к лицу, вдохнув знакомый запах, и смахнул предательскую влагу с глаз.
Он отмокал в ванне до оцепенения, потом рухнул в кровать. Проснулся затемно — часы показывали половину седьмого. Живот сводило от голода.
Справка об освобождении закрывала двери к нормальной работе. Данила устроился грузчиком на хлебозавод — хоть что-то.
Раньше он смотрел фильмы, читал новости, переписывался с друзьями. Если бы был компьютер, можно было бы попробовать удалёнку. Но ноут забрала Лена.
Раньше он неплохо зарабатывал, откладывал «чёрный день». Машина требовала денег, а жена ворчала на лишние траты. Про заначку она не знала. Проверив тайник, Данила обнаружил деньги на месте. На следующий день купил недорогой ноутбук.
Теперь после работы он садился за компьютер. Листал новости, искал вакансии, заглядывал в соцсети. Когда нашёл страницу Алёнки, сердце едва не выпрыгнуло из груди. Разглядывал фотографии и не мог поверить, как она выросла.
Писать не стал — боялся, что бывшая запретит дочери общаться. Но каждый день заходил на её страницу, следя за жизнью издалека. Когда-нибудь он напишет. Но не сейчас.
Однажды он решил найти ту девушку. Тогда ей было пятнадцать. Суд, два года… Сейчас ей должно быть восемнадцать. Имя её он помнил наизусть, а вот лицо — смутно. Узнает ли?
Он вбил её данные в поиск и начал просматривать профили. Одна аватарка показалась знакомой. Девушка улыбалась, но глаза оставались серьёзными. Страница была закрыта.
Данила написал ей, представившись Димой. Сказал, что она похожа на его дочь, которую жена увезла после развода. Врал, конечно. Но что ещё мог написать тридцатидвухлетний мужик восемнадцатилетней девушке?
Нужно было найти общее. Он сочинил историю про долгую болезнь после аварии, про то, что едва научился ходить. Накидал на новый аккаунт пару своих старых фото — вдруг родители следят за её перепиской?
Она ответила на третий день и добавила его в друзья. На одном из фото Данила разглядел край инвалидного кресла. Сомнений не оставалось — это она.
Соня написала спокойно: да, её сбила машина, ей не повезло, теперь она не ходит. Ни слова ненависти. Рассказала, что пишет статьи для сайтов и неплохо зарабатывает.
— Круто! Научишь меня? Я многое упустил…
Теперь каждый вечер после работы Данила садился за ноут. Радовался, когда приходило сообщение от Сони. За месяц они стали близкими друзьями. От вопросов про аварию он уклонялся — говорил, что не хочет вспоминать.
— Когда встанешь с кресла, поймёшь меня, — написал он как-то.
Его гОднажды, когда первый снег укрыл город, Данила взял её руку и сказал: «Прости меня, Соня, я — тот самый водитель», и в её глазах, вместо ужаса, он увидел тихую печаль и странное облегчение, словно она всегда знала правду.
