**Свадьбы не будет**
Настя окончила педучилище с красным дипломом, грезила о поступлении в университет. Но судьба распорядилась иначе. Отец попал в жуткую аварию, месяцами не вылезал из больницы. Когда его наконец выписали, мать взяла отпуск, чтобы ухаживать за ним дома, пока он не освоится с инвалидной коляской.
Университета в их городишке не было — только в областном центре. Настя решила отложить мечту на год. Не могла же она бросить родителей в такой тяжкий момент. Устроилась в школу.
Врачи обнадеживали: отец ещё встанет на ноги, если делать упражнения, массаж, пить таблетки. Мать продала дачу, чтобы оплачивать реабилитацию. Но отец так и не поднялся.
— Хватит деньги на ветер кидать. Всё равно калекой останусь, — как-то буркнул он.
Характер у него испортился — стал ворчливым, придирчивым. Больше всех доставалось, конечно, матери. Стоило ему позвать — она должна была бросать всё и мчаться. Обычно ему просто хотелось воды, поболтать или пожаловаться на жизнь. А в это время суп на плите превращался в уголь.
— Серёж, ты же сам мог до кухни доехать. Теперь суп пригорел, — вздыхала мать.
— У меня вся жизнь сгорела, а ты про суп! Тебе легко говорить — на своих двоих. Стакан воды подать — это так сложно? — огрызался отец.
В запале он мог швырнуть в мать тарелкой. А ещё всё чаще просил купить ему водки. Выпив, вымещал злость на ней — будто это она виновата в его беде.
— Пап, не пей — только хуже будет. Возьми книжку, в шахматы сыграй, — уговаривала Настя.
— Мала ещё умничать! Последнюю радость отнимаешь? В книжках — сплошная лапша. Жизнь куда жестче. Я теперь ни на что не гожусь, — хмурился отец.
— Мам, перестань ему водку покупать, — просила Настя.
— Не куплю — орать начнёт. Ему и так тяжело… — махала рукой мать.
— Да ему не пить надо, а заниматься! Врачи говорили — сможет ходить! Он просто издевается, а мы пляшем под его дудку! — кипятилась Настя.
Отца, конечно, жалела, но и терпение не безгранично. Как-то Настя пришла из школы с температурой, еле ноги волочила. А отец то и дело орал её. И тут она взорвалась.
— Хватит! Я еле живая. Ты на колёсах — сам до кухни доедешь. Ты не единственный инвалид на свете. Люди и с такими болячками живут, работают, в паралимпиадах участвуют. А ты до чайника доехать не можешь? Давай, двигайся! А мне уроки готовить. — И Настя захлопнула дверь.
Услышала, как скрипят колёса коляски, как отец грохнул стаканом на кухонный стол, как коляска проехала мимо её комнаты, замедляясь у двери. Ждала, что вломится с криками. Но колёса скрипнули дальше. С этого дня отец стал самостоятельнее.
Летом Настя оставляла балкон открытым. Отец «гулял» — сидел у двери, не в силах протиснуться в узкий проём. Конечно, надо бы переделать дверные проёмы — но где взять деньги?
— Сдайте меня в дом престарелых, — бубнил отец под водочку.
— Что за бред? Ты же живой — это главное. Всё наладится, — утешала его мать.
— Сейчас так говоришь, а потом надоест за мной ухаживать. Будешь терпеть из жалости. Зачем тебе развалюха? Ты ещё молодая…
Так и жили. Год пролетел незаметно, снова наступила промозглая осень. Однажды Настя вышла из школы — и тут хлынул ледяной дождь. Она прижалась под навесом остановки, но брызги всё равно долетали. Машины неслись по лужам, окатывая прохожих грязью. Настя съёжилась, как мокрая ворона.
Вдруг рядом затормозил грузовик. Из кабины выскочил парень, прикрываясь курткой.
— Садись, подброшу!
Настя, продрогшая до костей, юркнула под его куртку, пропахшую соляркой. В кабине было тепло и сухо.
— Ваня, — представился он.
— Настя.
— Настасья, значит. Куда едем?
Он весь путь тараторил, как стал дальнобойщиком.
— Мать одна тянула. После армии устроился в автопарк. Деньги неплохие, да и подрабатывать можно — перевезти что-нибудь. Так что если что — звони, всегда помогу. — И тут же перешёл на «ты».
— А ты где? Учишься?
— В школе работаю.
— Молодец, — одобрил он. — Буду тебя у школы забирать — все завидовать будут. Чего смеёшься? Машина — люкс!
С ним было легко. На всякий случай Настя дала номер. Вечером он позвонил, предложил в кино.
— Не могу. Отец-инвалид, не оставишь.
— А если подъеду, выйдешь на пять минут?
— Зачем?
— Понравилась ты мне. Честно.
— А вдруг я тебя не люблю?
— Вас, интеллигентов, никогда не поймёшь. То ли морда не нравится, то ли профессия…
— Ладно, выйду. — И Настя бросила трубку.
На следующий день под окном загудел грузовик.
— Что мельтешишь? Ухажёр объявился? — догадалась мать.
— Да так, знакомый. Выйду на минуту?
— Иди, а то весь дом взбудоражил.
Ваня стал приездать ежедневно. Иногда забирал её после уроков. В кабине угощал чаем из термоса и бутербродами, которые заботливо готовила его мать.
— Ну что, жених зачастил, — заметила мать, когда Настя вернулась, а грузовик удалялся.
— Да какой он жених!
— А что не так? Девки твои ровесницы уже замуж повыходили. Ты до старости в невестах ходить собралась?
— Мам, мне некогда — тетради проверять! — Настя скрылась в комнате.
Ваня уже не раз заговаривал о свадьбе, но Настя просила подождать. Сердце не ёкало при его виде, не горело от прикосновений. Да и разговоры его вечно крутились вокруг денег.
— Не переживай, на свадьбу скопил. Осенью заказов — хоть отбавляй: кому дрова, кому картошку с дачи. Со мной не пропадёшь! — Он обнимал её в тесной кабине, пропахшей маслом. — К зиме иномарку куплю.
Цветов Ваня не дарилПавел неожиданно приехал на свадьбу в последний момент, но Настя, увидев его в дверях зала, поняла, что сердце не обманешь, и, сорвав фату, выбежала к нему навстречу под одобрительные крики гостей и счастливые слёзы матери.