**Резкий поворот**
Я никогда не жила одна. Сначала с родителями, потом вышла замуж, а через пару лет родилась наша дочь — Светлана. Даже когда супруг ушёл, мы с ней оставались вдвоём. Но теперь я совсем одна. Брожу по пустой квартире и думаю: зачем жить? Впереди лишь одиночество, старость, забвение.
Что со мной не так? Мы с Дмитрием почти не ссорились, разве что по пустякам. Я не держала его на привязи, пускала к друзьям, в доме всегда был порядок, уют. В холодильнике — суп, на плите — ужин.
После родов фигура не испортилась. Я никогда не была пышкой. Грудь во время беременности увеличилась, Дмитрий радовался, но после кормления всё вернулось в норму. Из-за такого не бросают. Все говорили, что мы с ним — идеальная пара.
Хотя… не совсем слепая. Заметила, что в последнее время муж стал другим. Не задерживался, но тщательно брился, сменил причёску, подбирал галстуки.
— Почему ты не носишь платья? — как-то спросил он.
— Ношу, по праздникам, — удивилась я.
Раньше ему было всё равно, во что я одета.
— Ты какая-то бледная сегодня. Небось простудилась?
— Я всегда такая. Ты ко мне прицепился? — вспыхнула я.
Как-то раз накрасилась, подрумянилась — и на работу.
— Смой, ужасно, — бросил он вечером.
— А коллеги хвалили, — обиделась я, но послушалась.
— Думала, теперь будешь каждый день такая красивая приходить, — сказала наутро сослуживица.
— Муж не одобрил.
— Просто испугался, что все мужики за тобой побегут, — усмехнулась она. Я промолчала.
Однажды позвонила подруга Ольга, предложила встретиться в кафе. Мы дружили со школы, и её яркость никогда не мешала нашей дружбе.
— Как ты остаёшься такой стройной без диет? А я хоть воду пей — сразу в бока растёшь, — вздохнула она.
— Да брось, на тебя мужики оборачиваются, — рассмеялась я.
— И на тебя бы смотрели, да ты не даёшь повода. У тебя ноги классные, а прячешь в брюки. Надо юбку-карандаш, стрижку, волосы покрасить — рыжий тебе к лицу. А не то сидишь, как старушка.
Я поняла: Оля не просто так цепляется.
— Оль, что случилось? Ты же всегда…
— Что «всегда»? — оборвала она. — Не смотри на меня так. — Отвернулась, помолчала. — Прости. Видела твоего Дмитрия с девчонкой. Лет двадцати, невинный цветочек. Он на неё так смотрит…
Я зажмурилась, замотала головой.
— Замолчи!
— Лен, не хочу тебя обидеть. Но годами ты одна и та же. Мужикам глаза тоже нужны.
— Враньё! — Вскочила и выбежала.
Дома сидела в ванной, уставившись в плитку.
— Мам, папа пришёл, — постучала Света.
Я умылась, вышла. Дочь скрылась в комнате, а муж сидел на кухне, сложив руки, будто ученик.
— Прости, ужина нет. С Олей в кафе ходила, — пробормотала.
— Я не голоден. Значит, ты всё знаешь, — сказал он.
— О чём? — спросила, хотя догадывалась. «Оля не соврала», — мелькнуло.
— Я люблю другую. Не могу без неё. Прости. Сейчас соберусь и уйду.
Я не стала удерживать.
Потом предала Света. Часто ходила к отцу, а потом стала приносить подарки. Его новая, Татьяна, дарила ей джинсы, блестящие платья, косметику.
— Смотри, что Татьяна подарила! — хвасталась дочь. — Мне идёт?
— Не надо брать у неё ничего, — отрезала я.
— Почему?
— Она у нас отца забрала!
— Ну и что? Она молодая, а ты… Скучная. Папа правильно сделал, что ушёл.
Потом у Светы появились розовые пряди, густой макияж. Учителя жаловались — хамит, прогуливает. Но достучаться до неё было невозможно. На любое слово — «А Татьяна считает…», «Татьяна говорит…»
Меня трясло от этого имени. Я запретила дочери ходить к отцу. В ответ услышала:
— Тогда уйду к ним жить!
— Что, я плохая мать? Татьяна лучше? Ну иди. Только когда у них родится свой ребёнок, тебя выставят.
— Серьёзно? Я могу к папе? — холодно переспросила она.
— Да. Пусть сам позвонит и скажет, что берёт тебя.
На следующий день позвонил Дмитрий.
— Света сказала, ты разрешила ей жить у нас.
— Она вынудила. Я с ней не справляюсь. Всё из-за твоей Татьяны.
— У них хорошие отношения. Ты просто злишься… — Он согласился.
Дочь ушла. Я не ела, худела, а Света звонила только для новых ударов: «Мы с Татьяной ходили в клуб…»
Когда она провалила ЕГЭ, Дмитрий сообщил:
— Света сбежала с каким-то парнем на съёмную квартиру.
— И ты отпустил?! — закричала я.
— Она взрослая. Татьяна ждёт ребёнка, мне не до неё.
— Ага, теперь и дочь не нужна! Это ты во всём виноват!
Обрадовалась звонку Оли.
— Что делаешь?
— Вешаюсь. Все меня бросили.
Через полчаса она примчалась с коньяком. Я раскисла с первой рюмки, рыдала, а Оля бросала: «Сволочь», «Дрянь», «Кошмар…» Под утро она встала:
— Хватит. Сначала приведи себя в порядок. Стрижка, маникюр, платье. Потом пойдём туда, где водятся нормальные мужики.
— А где они? — спросила я пьяно.
— Увидишь.
После преображения я себя не узнала. Оля таскала меня по выставкам, я впервые почувствовала вкус к жизни. А потом позвонила Света:
— Мам, можно пожить у тебя пару недель? Пока новую квартиру ищем…
Я обрадовалась, не расспрашивала. Убралась, приготовила обед.
Когда раздался звонок, открыла с улыбкой.
На пороге стояла Света — похудевшая, с потухшим взглядом, с младенцем на руках. За ней — тощий парень с длинными волосами.
Улыбка сползла. Дочь молча сунула мне ребёнка, прошла в комнату.
— ЗдравЯ взяла внука на руки, посмотрела в его крошечное личико и поняла — теперь я точно не одна.
