Мама, ты чудовище! Нельзя быть родителем таким, как ты!

Ты чудовище, мама! Таким как ты нельзя иметь детей

После школы Алина уехала из маленького городка под Рязанью в Питер, чтобы учиться. Как-то раз пошла с подругами в клуб и познакомилась там с Максимом. Коренной петербуржец, красивый, родители уехали на год в командировку за границу. Она влюбилась без памяти и вскоре переехала к нему.

Жили на широкую ногу — родители присылали деньги. То в клубы, то вечеринки дома. Сначала Алине нравилось. Не успела оглянуться, как нахватала долгов и прогулов, зимнюю сессию завалила. Встал вопрос об отчислении.

Алина пообещала исправиться и пересдать. Засела за учебники. Когда к Максиму приходили друзья, пряталась в ванной. Сессию закрыла, но попыталась уговорить Максима остепениться. У него же последний курс, скоро диплом.

— Брось, Лина, — отмахнулся он. — Живём один раз. Молодость не вечна. Когда ещё веселиться, как не сейчас?

Стыдно было сказать матери, что живёт с парнем без штампа в паспорте. Когда звонила домой, врала, будто расписались, а свадьбу сыграют, когда его родители вернутся.

Однажды Алине стало плохо на паре. Голова кружилась, тошнило. Она с ужасом поняла — беременна. Тест подтвердил.

Срок маленький, и Максим стал уговаривать сделать аборт. Впервые поругались так, что он ушёл и два дня не появлялся. Алина рыдала, не находила себе места. Наконец он вернулся — не один. С ним была пьяная блондинка, еле держалась на ногах. Алина, измученная ожиданием, накричала, попыталась выгнать девушку.

— Она никуда не уйдёт. Не нравится — вали сама, истеричка! — крикнул он и ударил её.

Алина схватила куртку и выбежала. Пешком дошла до общаги. С опухшей щекой, размазанной тушью, в слезах постучала в дверь. Вахтёрша сжалилась, пустила.

На следующий день пришёл Максим, умолял простить, клялся, что больше руку не поднимет. Алина поверила. Ради ребёнка.

Кое-как закрыла первый курс. Боялась ехать домой. Что скажет мать? Но и в Питере оставаться страшно — скоро вернутся его родители, а у неё уже заметен живот.

Вскоре родители действительно приехали. Узнав, что Алина из провинции и только перешла на второй курс, отец устроил неприятный разговор. Предложил денег, чтобы она уехала и оставила их сына в покое.

— Сама подумай, какой из него отец? Одни гулянки. Да и кто знает, его ли это ребёнок? Бери деньги и возвращайся к своим. Так лучше для всех.

Алине было обидно. От стыда готова была провалиться сквозь землю. Максим молчал. Деньги она не взяла, хотя потом жалела. Собрала вещи и уехала к матери.

Та, увидев дочь с животом на пороге, сразу всё поняла.

— Одна приехала? — спросила она холодно. — Значит, замуж не вышла? Натешился питерский мажор и выкинул? Хоть деньги дал? — не пуская дальше прихожей, продолжила мать.

— Мам, да как ты можешь? Не нужны мне его деньги!

— А ко мне зачем приперлась? Мы и вдвоём-то еле сводили концы. Думала, дочь счастливый билет вытащила, замуж за питерского вышла. Ан нет — с пузом вернулась. И как мы вчетвером тут уживёмся? Да ещё с младенцем?

— Почему вчетвером? — растерянно переспросила Алина.

— Потому что, пока ты в Питере кутила, у меня мужчина появился. А что? Я ещё не старуха, тоже хочу жить. Тебя одна растила, некогда было о себе думать. Теперь хочу для себя пожить. Он моложе. Не хочу, чтобы на тебя глаз положил.

— Да куда же мне идти, мама? Мне скоро рожать, — еле сдерживая слёзы, прошептала Алина.

— Возвращайся к тому, кто ребёнка сделал. Пусть содержит.

Мать стояла как каменная. Ни капли жалости. Раньше они и так не ладили, а теперь Алина будто с чужой разговаривала.

Взяла сумку и вышла. Отошла, села на лавочку и зарыдала. Куда идти? Кому она нужна, если родная мать отвернулась? Думала даже броситься под машину. Но ребёнок в животе зашевелился, будто почувствовал. Не решилась.

— Алина? — перед ней остановилась девушка. Она подняла глаза, но слёзы мешали разглядеть лицо.

— Это я, Даша Ковалёва. Мы в одной школе учились. Что случилось? — та села рядом и заметила живот. — Ты беременна?

Алина разрыдалась и выложила всё подруге детства.

— Пошли ко мне. Родители на даче до осени. Поживёшь у меня, — предложила Даша.

Куда деваться? Ноги подкашивались от усталости, есть хотелось дико.

— Располагайся, не стесняйся, — сказала Даша, впуская её в квартиру.

Алина рухнула на диван, вытянула ноги. Даша побежала на кухню.

— Сейчас накормлю. Я медсестрой подрабатываю, учусь в медучилище, — кричала она. — Слышала, ты в Питере учишься?

— Училась, — тихо ответила Алина.

Через пару дней Даша прибежала с работы возбуждённая.

— У нас в отделении бабушка лежит, после инсульта не ходит, но в себе. Дочь приезжала — выписывать собирались. Та отказалась брать, говорит, в другом городе живёт, муж против. Трое детей, тесно. Просила найти сиделку. Я про тебя подумала.

— Но я же беременна! — испугалась Алина.

— Я помогу. Это твой шанс — крыша над головой. Бабушка тихая.

Их встретила дородная женщина с недовольным лицом. Окинула Алину взглядом.

— Беременная? Справишься?

— Справится, я помогу, — вмешалась Даша. — Ей жить негде. Муж выгнал.

— Мне-то что. Только не надейтесь, квартиру не отдам. И платить не буду. Трое детей, старшая в универ поступает. Согласна за жильё и еду ухаживать? Вот карточка с пенсией. Трать на мать, не на себя. Квитанции оплачивай.

Так Алина поселилась с Антониной Петровной. Та была тихая, часто плакала. Алина вытирала слёзы, кормила с ложки. Рассказала ей всю свою историю.

Через месяц начались схватки. Даша осталась с бабушкой, пока Алина рожала. На светАлина назвала дочь Настей, и когда малышка впервые засмеялась, Антонина Петровна, уже прикованная к постели, слабо улыбнулась в ответ — и в этот момент Алина поняла, что где-то в глубине души давно простила мать, потому что сама теперь знала цену материнской любви.

Rate article
Мама, ты чудовище! Нельзя быть родителем таким, как ты!