Люда и её мышата
Я веду блог, работаю психологом и пишу о себе. Пару недель назад встретила девочку в парке — сидела на лавочке, крошила батон голубям… Очень общительная. На третий раз поняла, что она — точь-в-точь я в детстве.
Родители её развелись, мама укатила за границу с новым мужем, а папа живёт с другой тётей (со слов Лизы, так зовут девочку). У папы с Настей родился мальчик, назвали его Артёмом…
Смотрю на эту малышку — и вижу себя.
Как ей помочь? Чтобы в тридцать пять она не писала такие же грустные посты…
— Лиз, я работаю в «Работа Кисточкой» — хочешь научиться рисовать?
— Да! — кивает она с горящими глазами.
Иду с ней домой, предлагаю её уставшей мачехе записаться в нашу студию. Делаю вид, что не догадываюсь, кто эта женщина…
— Это бесплатно, нужно только разрешение родителей, — слегка привираю.
— Я ей не мать, ладно, придёт муж — обсудим.
На следующий день Лиза уже у нас.
Стараюсь мягко направлять её — девочка и правда талантлива: и рисует здорово, и поёт. Договариваюсь с коллегами — берём её везде, где можно.
Не говорите, что это невозможно. Если захотеть — всё получится.
Хочу дать ей то, чего не было у меня: чувство, что ты не просто «довесок», а часть этого мира.
Мы с Лизой потянулись друг к другу. Отец и мачеха думают, что я обычный соцпедагог, прикреплённый к ребёнку. Наивные? Или просто равнодушные?
Скорее второе. Лиза для них — напоминание о прошлой жизни. Мама самоустранилась: шлёт деньги, платья, приезжает раз в год, но не забирает. Почему? Потому что у неё муж, который не хочет чужих детей — свои будут.
А папа… Ну, он вроде как любит Лизу… Герой, тянущий «крест» в виде дочки.
Для нас Лиза — солнышко. Но какая она дома? Может, колючая, злая? Ведь она — лишняя. Как и я когда-то.
— Люда, а почему ты не выходишь замуж за Серёжу?
— Что? О чём ты? — удивляюсь. Откуда такие мысли?
— Ну… — пожимает плечами, — все видят, что он в тебя влюблён, а ты… ну, как Снежная Королева.
В «Работа Кисточкой» я работаю по зову сердца. Ладно, признаюсь: лечу саму себя. Но пока не очень получается. Завела блог, чтобы попросить помощи — ведь я спасаю всех, кроме себя.
В Лизе увидела ту самую девочку, которой нужна была рука помощи.
Я пыталась наладить отношения с обеими семьями. Отец, его жена и их дочка… Ну, то есть не совсем моя сестра… да и вовсе не сестра. В итоге отец набрался смелости и сказал: «Не звони, не приходи, не пиши».
— Настя не хочет, — бормочет он, избегая моего взгляда. Мне тринадцать, у меня острые коленки, длинные неуклюжие руки, как у краба, лягушачий рот и выпученные глаза. Я — гадкий утёнонок. Кто полюбит такое чудовище?
— Пап… но я же твоя дочь, а Настя — вообще чужая…
— У неё сложный возраст, мы даже к психологу водили. Ей нужна любовь, понимаешь?
Да, пап. Конечно.
Мама, отчим и брат жили своей жизнью. Смеялись над шутками — и замолкали, когда я входила. Делали вид, что рады, но я-то видела: для них я — чужой человек.
Я всегда была одна. Но так хотела, чтобы меня заметили…
Отец говорил, что Настя плохо учится. Значит, мне надо учиться на пятёрки — чтобы он увидел, что я лучше. Не увидел.
Решила стать психологом — пусть он оценит. Не оценил. Просто исчез.
Всю жизнь старалась быть удобной. Для мамы я была идеальным ребёнком: «Люда у меня — золото! И суп сварит, и с братом посидит».
Но в отношениях — полный провал. Я душила мужчин своей любовью, ревностью, подозрениями… Помогала другим, но не себе.
Даже думала — родить ребёнка. Но вдруг я её не полюблю? Девочку. Такую же ненужную, как я…
Выныриваю из мыслей.
— Люда, ты пойдёшь с Серёжей в ресторан?
— В какой ещё ресторан, Лиз?
— Ой, проболталась… Ну ладно, он тебя позовёт — сделай вид, что удивлена!
Серёжа действительно позвал. И я не боюсь — Лиза дала мне талисман: мышонка с сыром, которого они вязали на уроке труда.
С Лизой я учусь жить заново. Я не умею быть лёгкой, кокетничать… Но с Серёжей — просто. Он ничего не ждёт.
Сидим в уютном ресторанчике с чёрно-белыми фото на стенах. За окном качается фонарь.
— Нравится? — спрашивает он.
— Уютно. — Делаю глоток вина. Редко пью, но сегодня можно. — Чувствую себя так, будто сбежала с уроков в шестнадцать…
Он улыбается.
— Люда… — Серёжа замолкает, потом тихо: — Не надо быть сильной. Хотя бы не для меня.
Молчу. Не потому что нечего сказать, а потому что хочу просто слушать. Не спорить, не доказывать, не казаться умной. Просто быть.
На следующий день прихожу в студию раньше всех. Раскладываю краски, кисти…
Вбегает сияющая Лиза.
— Люда, вчера папа с Настей играли со мной в слова! Я выиграла!
— Умница!
— А потом пекли блины! И… — замирает, — Настя сказала, что я ей как дочка.
У меня ком в горле.
— Знаешь, почему так вышло?
— Потому что ты научила: если верить в хорошее — оно придёт.
В этот момент понимаю: я тоже изменилась. Благодаря Лизе. Благодаря тому, что кто-то нужен мне просто так.
Вечером пишу в блог. Не идеальный пост, не умный — просто живой.
Иногда путь к себе лежит через другого человека.
Не знаю, чем кончится моя история. Но сегодня я сняла один тяжёлый рюкзак.
Спасибо, Лиза. Ты даже не представляешь, как изменила мою жизнь.
Нажимаю «опубликовать» — и впервые не боюсь. Не потому что уверена. А потому что стала настоящей.
Лиза заполнила все пустоты…
Даже уговорила меня встретиться с мамой.
Вот как это было:
Лиза рисовала открытку к Пасхе и вдруг спросила:
— Когда ты в последний раз видела маму?
Задумалась.
— Давно, Лиз. Очень.
— Почему?
— Мы… потерялись.
И теперь, когда я смотрю на вязаного мышонка, подаренного Серёжей, понимаю — самое страшное уже позади.
