— Ну чего ты дуешься, а? Вот приедем — увидишь, как там здорово. Море, солнце, пляж… — Ирина беспокойно ловила взгляд дочери, но Маша упрямо отворачивалась к окну, за которым мелькали бескрайние поля и редкие рощи. Рядом с железной дорогой пролегала трасса, и машины, казавшиеся игрушечными из окна поезда, неслись куда-то вдаль.
Где-то на горизонте то появлялись, то исчезали очертания холмов, дрожащие в мареве. От яркого солнца у Маши начала болеть голова. Она в сотый раз за утро проверила телефон и с досадой швырнула его на сиденье.
«Ну вот, опять эти девичьи страдания», — вздохнула про себя Ирина, а вслух сказала:
— Наверное, связи нет. Вот приедем — всё наладится.
— Мам, отстань, — буркнула Маша и снова уткнулась в окно.
— У Ларисы дом на самом берегу, из окон море видно. Иногда даже волны слышно. И сад какой! Воздух — просто мечта! — не унималась Ирина. — Скоро сама всё увидишь.
— Только не говори, что у неё есть сын, — зло сверкнула глазами Маша.
— Есть. Но не родной. У Ларисы своих детей нет, она приёмного вырастила. Он сейчас в университете учится, сессия… Вряд ли его застанем.
— Ты говорила, что она твоя подруга. А как вы познакомились, если она на юге живёт, а ты в Подмосковье? — спросила Маша, наконец отрываясь от окна.
— О, это целая история. Хочешь — расскажу?
Маша пожала плечами, но всё же прислушалась.
***
Мы с Ларисой росли в одном районе, вместе в школу ходили. Красавицей её не назвать, но волосы у неё были удивительные — светлые, вьющиеся, на солнце просто золотились. На улице все на неё оборачивались. Мне даже казалось, что и на меня заодно смотрят.
Перед выпускным мы всем классом катались на теплоходе, потом гуляли в парке. Там Лариса и познакомилась с парнем — и сразу влюбилась. Виделись мы реже, я не лезла, не мешала им. А когда встречались — она только о нём и говорила.
Мечтала она стать актрисой, собиралась в театральный в Москву. Но так влюбилась, что поступила в политех, где учился её Сергей, лишь бы не расставаться. А я — в пед.
Встречались редко, но когда виделись — не наговориться. Через год Сергей сделал ей предложение, прямо перед сессией. Как же она сияла тогда!
Мы с её матерью пошли платье выбирать. Перемерили кучу. На Ларисе всё сидело идеально — хоть сразу под венец. Ещё фату подобрали. Она настояла, чтобы и мне купили голубое платье — я же свидетельницей была. Устали, конечно, жутко. Голова кругом.
Маму с покупками отправили на такси, а мы с Ларисой решили пройтись по набережной. Конец мая, тепло, почти лето.
Идём, на Ларису все смотрят. А она и внимания не обращает. Мороженое едим, про свадьбу болтаем, смеёмся.
А навстречу — две цыганки. Ко всем пристают. Как поравнялись с нами, та, что потолще, дорогу перегородила и Ларисе говорит:
— Ой, красавица, давай погадаю! Всё как есть скажу, что ждёт тебя, — голос сладкий, как сироп.
Вторая цыганка — худая, некрасивая — в стороне стояла. Чёрные глаза хмурые, зубы большие — рот не закрывается. Я тогда подумала: «Точно лошадь». Потом Лариса сказала, что ей тоже так показалось.
— Я и сама знаю, что меня ждёт! — засмеялась Лариса и лизнула мороженое.
Попытались обойти, но цыганка вдруг схватила Ларису за руку, ладонь ей разглядывать начала, цокает языком, головой качает.
— Свадьба тебя ждёт, золотая.
— Это я и без вас знаю! — Лариса попыталась руку выдернуть, но та держит крепко.
— Нам гадать не надо, денег всё равно нет, — вмешалась я.
— Радость за деньги продаётся, а беда даром приходит, — цыганка так загадочно сказала, что у меня мурашки по спине.
А сама на Ларису смотрит не мигая, будто гипнотизирует. А вторая ухмыляется — или так кажется из-за её рта.
— Не слушай её, пойдём! — потянула я Ларису.
— Любишь сильно, да счастье недолгим будет. На свадьбе с коня упадёшь, болеть будешь. Боль у моря залечишь. Замуж больше не выйдешь. Но счастье в сыне найдёшь, — цыганка Ларису не отпускала, слова будто вдалбливала.
Потом разжала пальцы и ушла. Вторая на нас злобно глянула — и за ней. Мы молча пошли, настроение испортилось. В ушах её слова звенели.
— Ларис, ну ты что, правда ей поверила? Ты же не собираешься на лошади в свадебном платье кататься? Мы на машинах поедем! Она ж тебе ладонь секунду смотрела — ничего она там не видела!
— И правда. На какого такого коня? — Лариса будто очнулась.
— Обиделась, что денег не дали, вот и наговорила, — я специально легкомысленно засмеялась, и мы обе расслабились.
Свадьбу назначили сразу после сессии. Потом молодые на море должны были уехать — путёвку родственники подарили. Про цыганку забыли.
Настал день свадьбы. Жених вот-вот приедет. Мы в комнате перед зеркалом стоим. Лариса фату поправляет и вдруг говорит:
— Мой отец свой внедорожник «конём» зовёт. Не поеду на его машине.
— И правильно. Сядешь в другую.
— Нет, вообще ни на чём не поеду. ЗАГС близко — пойдём пешком! — радостно заявила Лариса.
— Ну, прикольно, — засмеялась я. — Не каждый день невеста по городу в платье шествует.
Уговорить Серёжу идти пешком было непросто. Родители тоже возмущались, но Лариса упёрлась. Сказала — или пешком, или вообще замуж не пойдёт.
Ничего не случилось. Под марш Мендельсона кольца надели, поцеловались — всё как надо. Теперь можно и на машинах. Но Лариса снова упрямится: «Давайте в парке фотки сделаем!»
А там красиво: цветы, арки, зелень.
— Давайте я вас на карусели сниму, — предложил фотограф.
А карусель яркая, с деревянными лошадками. Серёжа ЛариЛошадка под ней неожиданно дёрнулась, Лариса не удержалась и упала, а через много лет, глядя на то, как Маша и Данила смеются у воды, она вдруг осознала, что цыганка была права — счастье действительно пришло к ней с сыном у моря.
