Варя с утра чувствовала себя неважно. За окном снег валил хлопьями, и она мысленно поблагодарила себя за вчерашний поход в магазин — сегодня тащиться по сугробам с её больными коленями было бы совсем невесело. Да ещё и давление, кажется, подскочило. Приняв таблетку, она прилегла на диван и закрыла глаза.
«Чего лежу-то? Щи ведь варить надо», — мелькнула мысль, но тело будто налилось свинцом.
Так уж повелось: первого января к ней приходили сын с невесткой на обед. А раньше, когда Алёшка был маленьким, приходил ещё и с внуком. И всегда с порога спрашивал: «Ма, щи есть? Надоели уже эти оливье». Варя решила, что ещё немного отдохнёт и встанет. Успеет. Прислушалась к себе — вроде полегчало.
Она открыла глаза и посмотрела на портрет мужа на стене. Вешала его специально так, чтобы, засыпая и просыпаясь, видеть лицо Бориса. Семь лет прошло, а привыкнуть всё не могла — то и дело разговаривала с ним, глядя на фотографию.
— Тяжело мне без тебя, Борька, — вздохнула она вслух.
«А помнишь, как ты в мой день рождения пришёл без подарка? Цветы под пальто спрятал. Нарочно копался в прихожей, чтобы я вышла и спросила, чего ты там застрял. А ты с серьёзным видом заявил, что зарплату потерял: мол, в магазине, пока выбирал подарок, кто-то кошелёк стащил. Как я тогда взбесилась! Чувствовала же подвох, знала твой заводной нрав, а всё равно повелась.
А упрямый-то какой был! Довёл спектакль до конца. Я уже в голове считала, как месяц без денег прожить. Гости собрались: сын с женой, твой дружок Коля с супругой, моя подруга Галя. Вино разлили, ты тост произнёс… и вдруг протягиваешь мне коробочку с золотыми серёжками. Мне тогда пятьдесят стукнуло. Обидно-то как стало! Чуть не запустила в тебя этой коробкой. А ты хохотал, радовался, что опять меня провёл». — Варя с укором посмотрела на портрет.
«А помнишь, как ты ключи в сугроб подбросил? Полдвора искали, соседи на помощь вышли. Потом сам же их “нашёл”. Ни за что не признался, что подстроил. Перед людьми стыдно было? Они бы не поняли твоих шуток…» — мысленно продолжала она разговор.
Борис с фотографии слушал внимательно. Редкий кадр, где он не кривился в хитрой ухмылке, а смотрел серьёзно. Варя вздохнула, села на диван. Голова перестала раскалываться.
Она пошла на кухню варить щи. Каждое движение отдавалось болью в коленях. Руки сами мешали капусту, а мысли уносились в прошлое…
***
Был тёплый августовский день. Молодая Варя сидела в белом подвенечном платье перед зеркалом. Подруга Галя укладывала ей волосы — она училась в городе на парикмахера. Варя то заливалась счастливым смехом, то затихала, задумавшись.
Вот-вот приедет жених, а она до сих пор сомневалась, правильно ли послушала мать.
«Семья у Егора крепкая, хозяйство большое, сам парень работящий. Да где ж ещё в нашей деревне такого найдёшь? Городские своих невест нарасхват берут», — уговаривала мать.
И Варя согласилась. Двадцать лет — пора замуж. Галя расхваливала её наряд, жениха, а у Вари на глазах выступили слёзы. Она то и дело прислушивалась к шуму машин за окном — и радовалась, когда они проезжали мимо.
Но вот мотор заглох у крыльца, хлопнула дверца. Варя вздрогнула, сердце запрыгало, как зайчонок в силок попавший.
Галя выбежала встречать жениха, выкуп выпрашивать. Мать уже стояла на пороге…
А Варя вдруг подумала не о том, о чём положено невесте. Вспомнила, как накануне мать послала её в магазин, и там она столкнулась с Борисом. После армии он не вернулся в деревню, сразу укатил в город. Не видела его года три.
Возмужал. Не красавец, но видный, городской уже. От его взгляда Варя вспыхнула, глаза опустила.
«Опоздал ты, парень. Нечего на неё глазеть. Не твоя невеста», — буркнула продавщица тётя Шура.
«Это ещё посмотрим», — усмехнулся Борис, не отводя взгляда.
Она не помнила, что купила. Выскочила на улицу, и только там смогла вздохнуть свободно. А его взгляд так и стоял перед глазами.
Вдруг дверь распахнулась. Но вошёл не Егор, а Борис.
Варя вскочила, сердце колотилось так, что вот-вот выпрыгнет. Мать цеплялась за рукав Бориса, Галя застыла в изумлении. Борис вырвался, подошёл к Варе.
«Не могу без тебя. Пойдёшь со мной? Сейчас?»
Она не успела ответить. Он подхватил её на руки и понёс к выходу. Мать с подругой едва успели отпрыгнуть. Варя обняла его за шею, прижалась — будто так и надо.
Вот так и увёз её Борис прямо из-под венца. Деревня потом месяц языками чесала. А Егор явился пьяный, постоял, посмотрел на них и ушёл.
Позже Борис рассказал, как ходил к нему:
«Не дам вам жить. Всё равно отниму. Лучше прибей сейчас».
Егор против Бориса был слабоват. Сдулся.
После свадьбы уехали в город. Сначала в общаге ютились, потом Борису от завода квартиру дали. Спали на матрасе, а счастью не было предела. Двоих детей вырастили. Дочка замужем за границей, сын здесь, внук уже в институте. Ни разу не пожалела Варя, что тогда сбежала. Любили они друг друга крепко.
А Борис всё шутил. Характер такой. Варя сердилась, но поддавалась снова и снова.
Даже когда сердце прихватило, он твердил, что разыгрывает её. А она видела — больно ему. «Скорая» тогда долго ехала — снегопад, как сегодня. Не довезли…
***
Варя смахнула слезу, выключила плиту. «Что на меня нашло?» — подумала она. Голова снова заныла, будто молотком стучали в висках. Прилегла на диван.
«Вот, Борька, седьмой Новый год без тебя встречаю. Завтра АлёшкаИ когда сын с невесткой наконец вошли в квартиру, на кухне пахло щами, а на стене, рядом с портретом деда, уже висела новая фотография — Варя улыбалась на ней так, будто только что встретила самое большое счастье в жизни.
