Один шаг до счастья
Светлана с детства была миловидной. Невысокая, с мягкими русыми волосами, стройной фигурой и нежными чертами лица. После института осталась работать в Санкт-Петербурге. Но с личной жизнью всё никак не складывалось. Мужчины вокруг крутились, вот только предложения руки и сердца никто не делал. А ей уже почти тридцать.
Сначала она отшучивалась: мол, всё успеется. Потом задумалась. Время, как известно, — штука коварная.
— Может, тебя сглазили? Вспомни, кому дорогу перешла? — спросила подруга матери прошлой зимой.
— Я ни перед кем не виновата, — твёрдо ответила Светлана.
— Значит, позавидовали, — уверенно заключила тётя Галя.
Спорить Светлана не стала. Бывало, что завидовали. Ещё в школе — девочки шептались, а мальчишки так и льнули. Училась она хорошо, но любовь откладывала на потом.
Мать растила её одна. Жили скромно, без излишеств. Мама мастерски вязала. У Светланы были целые шкафы тонких ажурных кофточек — тёплых, мягких, ярких. Мама продавала свои работы, чтобы сводить концы с концами.
— Что за глупости, Галя? У неё женихов хоть отбавляй! — защищала дочь мать. — Главное — не торопиться.
— Женихи — не мужья, — не сдавалась тётя. — Хотя бы достойный любовник был.
— Какая разница? — нахмурилась мать.
— В паспорте печать, да и детям фамилия нужна. Иногда любовник лучше мужа… — И тётя Галя принялась рассказывать, как её покровитель купил квартиру, оплатил сыну учёбу, а пьяницу-мужа она выгнала.
После этого Светлана твёрдо решила: больше никаких семейных праздников. Надоели эти разговоры.
А тем временем декабрь уже перевалил за половину.
Она шла, осторожно ступая по скользкому тротуару, когда заметла женщину с коляской. Вежливо посторонилась.
— Света! — вдруг воскликнула та. — Не узнаёшь? Я Наташа Белова, теперь Козлова! — радостно улыбнулась она.
— Наташа… — Светлана напряжённо улыбнулась. — Ты в Питере? Давно?
— Уже четыре года. Представляешь, как удачно встретились! Я слышала, ты… — Наташа явно собиралась расспрашивать.
— Твой? — перебила Светлана, указывая на коляску.
— Да, моя доченька, — голос Наташи смягчился, глаза загорелись.
Светлана наклонилась. Под кружевным пологом, в розовой шапочке, спало крошечное создание. Пухлые щёчки, тёмные ресницы, губки бантиком. От ребёнка пахло молоком, теплом и чем-то уютным, домашним.
— Красивая. В папу? — спросила она.
— Очень! Когда она родилась… — начала Наташа.
— Извини, мне надо бежать, — резко оборвала Светлана и быстро зашагала прочь.
Настроение испарилось. «Именно её и надо было встретить. В школе была серой мышью, а теперь — замужем, с ребёнком, вся сияет. А я? Годы идут, а я одна…»
В задумчивости дошла до дома. Ёлка, которую нарядила неделю назад, теперь раздражала. Напоминала о приближающемся празднике, который снова придётся встречать в одиночестве.
Только переоделась и поставила чайник, как зазвонил телефон.
— Ты дома, ласточка? Я скоро буду, — сказал Михаил.
Ей захотелось соврать, что у подруги, чтобы он не приезжал. Страсть давно прошла, осталась привычка. Он был разведён, но жил с бывшей женой «ради ребёнка».
Светлана вздохнула, сказала, что дома, и пошла готовить ужин.
Михаил пришёл с подарком.
— На, а то вдруг не успею до праздника. На работе аврал, с дочкой на ёлку договорился… — бубнил он, раздеваясь.
Его заботы её не волновали. Но подарку обрадовалась: красное бельё и золотая цепочка с сердечком.
— Спасибо! — чмокнула его в щёку.
Настроение улучшилось.
— Я не голоден, извини, — Михаил потянул её в спальню…
Было приятно, но пусто. Потом он оделся, собираясь уходить.
— Сколько лет твоей дочери? — вдруг спросила Светлана, сидя на кровати, кутаясь в простыню.
Михаил замер, уставившись в потолок, словно там был ответ. Одна нога уже была в брюках. Другая — бледная, с синеватым оттенком, в чёрном носке — выглядела мерзко, как ощипанная куриная лапка.
— Десять, кажется… — пробормотал он, натягивая штанину.
Светлана отвернулась. «Зачем спросила?» В десять лет она была худенькой, с косичками. Отец ушёл, когда ей было семь. Дочку Михаила стало жалко.
Когда он ушёл, она швырнула простыни в стиральную машину и встала под душ. «Всё. Хватит. Пусть живёт с семьёй».
В выходной Светлана отправилась за подарком для матери. Вязальные нитки уже купила, хотела найти сапоги.
«Даже Наташка, серая мышь, замужем. А я? Готовлю, вяжу… Сколько бы внукам связала! Почему одним везёт, а другим нет? Я же не прошу принца. Просто нормального мужика, который рядом, который любит…»
Она переходила дорогу, не глядя на светофор. Машины резко тормозили, сигналили. Светлана шла, вжав голову в плечи. Чудом перешла. По щекам текли слёзы.
— Вы плачете? Что случилось? — перед ней возник мужчина. — Так рисковать можно, только если потерял самое дорогое.
Она смотрела на него, ничего не понимая.
— Пойдёмте. — Он открыл дверь кафе.
Она машинально вошла.
Мужчина дотронулся до её руки.
— Ледяная. Согреемся. — Заказал кофе.
Она сжала чашку, закрыла глаза.
— Что случилось? Муж обидел? — спросил он, переходя на «ты».
Она не заметила, как на столе появилось вино.
— Пей, согреешься. — Он отпил.
Она сделала глоток. Стало теплее.
— Вот так лучше. Я — Игорь.
— Светлана. — Она улыбнулась.
— Правда? Мою бабушку так звали. Хотите рассказать?
И она рассказала. Всё: про Михаила, про мать, про свои тридцать лет и одиночество.
ИИ когда спустя годы её сын впервые произнёс слово “мама”, Светлана поняла, что счастье было всегда рядом — просто нужно было сделать тот самый шаг.
