Дневник
Ольга угасала медленно и мучительно. Измученный химиотерапией организм уже не сопротивлялся болезни. Да и сама Ольга мечтала скорее избавиться от боли, терзавшей её последние месяцы. От обезболивающих она почти всё время пребывала в полудрёме, лишь изредка всплывая к сознанию, словно из глубины, и снова погружаясь в тяжёлый, спасительный сон.
Катя возвращалась из школы, заходила в комнату, пропитанную запахом лекарств и болезни, подолгу смотрела на маму. Та совсем не была похожа на прежнюю — весёлую, смеющуюся. Она лежала с закрытыми глазами, и девочка напряжённо следила за едва заметным движением одеяла — дышит или нет.
— Мамочка… Ты меня слышишь? — звала Катя.
Веки Ольги слегка дрожали, но поднять их у неё не было сил. Входила бабушка и уводила Катю.
— Пойдём, солнышко, поешь, потом уроки сделаем. Пусть мама отдыхает.
— Она и так всё время спит… Когда она поправится? Хочу, чтобы было как раньше.
— Ох, родная, я тоже этого хочу. Но сон — лучшее лекарство.
Бабушка ставила перед внучкой тарелку горячего борща и садилась напротив, сдерживая слёзы.
*Какая несправедливость… Я — старая, а моя дочь — молодая, и умирает. И ничего нельзя сделать. Сколько молилась, сколько свечек ставила… За что?*
Ольга умерла под утро. Анна встала в три часа, заглянула в комнату — дочь ещё дышала. Потом долго ворочалась в кровати, а когда уснула, увидела во сне маленькую Олю. Та смеялась, махала рукой и убегала, оглядываясь.
— Постой! Куда ты? — крикнула во сне Анна и проснулась.
Она подошла к кровати дочери. Та лежала бездвижно, будто чужая. Анна прикрыла дверь, на кухне вскипятила чайник, разогрела сырники для Кати и только потом разбудила её.
Катя позавтракала, надела форму и пошла к маме — всегда перед школой заходила попрощаться.
— Не ходи, пусть спит, — остановила её Анна. — Вот, возьми яблоко с собой.
Они шли в школу, и бабушка рассеянно слушала Катю.
— Ты чего такая сегодня? — спросила та.
— Плохо спала, не выспалась.
Вернувшись домой, Анна сразу вызвала скорую.
— Когда умерла? Почему так поздно звоните? — строго спросила врач.
— Внучку в школу провожала… Не надо ей это видеть.
Потом ждала машину, слава Богу, приехали быстро. Успели увезти Ольгу до возвращения Кати. По дороге Анна думала, как сказать девочке правду, но так ничего и не придумала. А дома замешкалась, и Катя вбежала в комнату.
— Где мама? — повернулась она к бабушке.
Анна, уставшая от вопросов и горя, ответила первое, что пришло в голову:
— В больницу увезли.
Катя, словно почуяв неладное, отказалась от еды, забилась в угол дивана и отвернулась к окну. Анна не стала успокаивать её — сил не было. Она закрылась в ванной, включила воду и позвонила бывшему зятю, Дмитрию.
— Чего тебе? — буркнул он, думая, что звонит Ольга.
— Это Анна Ивановна. Оля умерла. Не мог бы ты Катю к себе взять на пару дней? Я сказала, что маму увезли в больницу… Мне надо всё уладить.
— Сейчас приеду.
Через полчаса он звонил в дверь. Катя, увидев отца, даже обрадовалась — всё ещё дулась на бабушку.
— Как учёба? — спросил Дмитрий. — Не надоело?
— Нет. Маму в больницу увезли, а бабушка не хочет ехать к ней.
— Наверное, нельзя пока. Давай лучше сходим в парк, мороженое поедим, в кино…
— Правда?
Анна тем временем собирала Кате вещи. Перед уходом сунула Дмитрию сумку.
Они ушли, а она поехала в морг. Столько всего нужно успеть…
Хлопоты с похоронами вымотали её. К вечеру Анна еле стояла на ногах. Да ещё сердце прихватило. *Только бы выдержать…*
После похорон позвонил Дмитрий.
— Когда Катю привезти?
— Уже надоела? — хотела съязвить Анна, но вышло жалко.
— Она домой рвётся. Мы сейчас приедем. Мне поговорить с тобой надо.
Сердце сжало. *Что ещё?*
Она вскипятила чайник, поставила на стол закуску, оставшуюся после поминок, и недопитую бутылку. Пусть помянет, хоть и бывший зять.
Увидев Катю, Анна заплакала. Та прижалась к бабушке.
— Пойдём, блины остались, кисель есть.
Они сели за стол. Дмитрий сразу налил водки, хотел сказать тост, но встретил предупреждающий взгляд и проглотил молча. Потом Анна попросила Катю выйти — надо поговорить с отцом.
— Ну, что хотел? — спросила устало Анна.
— Не гляди на меня волком. Я ведь о хорошем.
— Одно “хорошее” ты уже сделал — довёл дочь до могилы.
— Не вали всё на меня!
— Тише! — прошипела Анна. — Говори дело.
— Ладно. — Дмитрий снова выпил. — Ты же пенсионерка, а Катя маленькая. Если кто узнает, что мать умерла — ребёнка у тебя заберут.
— Ты что, угрожаешь?
— А я-то жив, здоровый. Отец родной.
— И?
— У меня жилья нет. Если прописаться тут, с Катей — никто не сунется. А лучше квартиру разменяем. Формально она будет моя, а жить можете вместе.
— Ты на чём-то… — Анна еле сдерживалась.
— Называй как хочешь. Но детдом — тебе нужен?
Анна тяжело дышала. Открыла форточку, обернулась.
— Катя тебе не нужна. Тебе квартира.
— Не договорились.
В голосе зятя прозвучала угроза. Анна знала — он не отступит.
— Ладно… Дай подумать.
— Три дня.
Когда он ушёл, Катя вошла на кухню.
— Почему ты мне не сказала?
— О чём?
— Что я к нему поеду.
Анна вздохнула.
Ночью она не спала. *К кому идти? Кто поможет?*
Утром отвела Катю в школу, а сама зашла к соседу — Петровичу, бывшему участковому. РасПетрович молча выслушал, кивнул и сказал всего два слова: «Разберёмся, Анна».
