— Спасибо, мам. — Иван поднялся из-за стола и потянулся. — Я прокачусь немного. Не волнуйся, машин уже мало, да и буду осторожен.
— Купил машину — и всё время с ней. А жениться пора. Не зря говорят: мужчина сначала любит тачку, а потом уже бабу.
— Мам, ну хватит. — Иван обнял её. — Ты же знаешь, как я мечтал о своей колымаге. Нактаюсь — и за семью возьмусь. Честное пионерское.
— Ладно. Тридцать на носу, а ты в машинки играешь. — Мама потрепала его по волосам. — Иди уж.
Иван вышел во двор, смахнул пушистый снег с лобового стекла. Права у него были давно, ездил на отцовской «Волге», пока ту не разбили вдребезги. Опыт был, но своя машина — другое дело.
Он долго копил, выбирал, торговался. Теперь каждый вечер кружил по улицам, иногда выезжал на трассу. Если видел голосующих — подвозил, денег не брал.
Сегодня он завёл мотор, наслаждаясь его рокотом, прибавил громкость радио и выкатил со двора.
Снег хлопьями бил в стекло. В этом году зима нагрянула внезапно, засыпав город за пару дней. Иван ехал без цели, пока не увидел женщину с ребёнком. Опустил стекло.
— До улицы Ленина подбросите? — Женщина заглянула в салон.
Молодая, симпатичная.
— Садитесь. — Он кивнул на соседнее сиденье.
— Сколько с нас?
— Да ладно. С красивых не беру. — Но, заметив её испуг, поспешил добавить: — Ну ладно, сто рублей устроит?
Она открыла заднюю дверь, усадила сынишку лет пяти, потом села сама.
— А у вас сколько лошадей? — спросил мальчик.
— Хм… Не знаю.
— Как это не знаете?!
— Ну, мне главное, чтоб удобно было. А ты, вижу, спец? — Иван ухмыльнулся.
— Да! — важно ответил ребёнок.
— А тебя как звать, спец?
— Ванька. А вас?
— Ого, серьёзно. Я — Иван. Руку не подаю — за рулём.
— Ванька, хватит, не мешай дяде, — одёрнула мать.
— Да пусть говорит. Ванька-Ваня — прямо рифма. — Иван поймал её взгляд в зеркале. В груди что-то ёкнуло.
Город сверкал огнями, витрины сияли, ёлки мигали гирляндами. До Нового года — месяц, но праздник уже витал в воздухе.
— Остановите здесь, — попросила женщина.
— Может, к подъезду?
— Нет, здесь.
Она вышла, помогла сыну.
— Ванька, давай быстрее!
— Ты завтра за мной придёшь? — ныл мальчик.
— В воскресенье. Не реви!
Ванька нехотя вылез. Иван вышел.
— Вот. — Она протянула сотню.
Он взял купюру, сложил вдвое и сунул в карман.
— Сохраню на память. — Потом протянул руку мальчику. — Пока.
— Пока… — Тот вложил в его ладонь свою крошечную ручонку.
Они ушли. Через несколько шагов Ванька оглянулся. Иван помахал ему — и тут увидел мужчину, выходящего из припаркованной машины. Тот обнял женщину, попытался потрепать мальчика по голове, но тот дёрнулся.
«Ревнует», — подумал Иван, и почему-то стало приятно.
Он сел в машину. По радио заиграл Шатунов: «Белые розы, белые розы…» В салоне пахло её духами. Иван обернулся — но там никого не было.
Кататься расхотелось. Он крутил ручку настройки, но песня засела в голове, как и её взгляд. Обычная женщина… но что-то в ней было.
Года три назад он влюбился в женщину постарше, с дочкой. Собрался жениться, привёл домой познакомить с матерью.
— Она старше, ребёнок… Ты что, девушек моложе не нашёл? — уговаривала мать.
Потом она корила себя, что разрушила его счастье. У Ивана не клеилось с другими. А та вышла замуж за бывшего.
И вот теперь…
Он часто ездил мимо того дома, подглядывал во дворы, но так и не встретил их снова.
31 декабря. Мама стряпала на кухне, ёлка сверкала, по телеку шла «Ирония судьбы». Иван выспался, помог нарезать оливье, достал праздничный сервиз. Но к вечеру его потянуло на улицу.
— Мам, снег идёт, как в сказке. Прокачусь немного, а то засну до боя курантов.
— Да куда ты?!
— Часок — и назад.
Машину припорошило. Он завёл мотор, включил печку. Город затих, только запоздалые прохожие спешили домой.
На обочине голосовал мужик с пакетом, в котором звенели бутылки. Иван подвёз. Тот высыпал пятьсот рублей.
«Новогодний тариф», — усмехнулся Иван.
Потом подхватил парочку, всю дорогу ругавшуюся. От их денег отказался.
Он проехал мимо того перекрёстка, где подобрал их в первый раз. Окна светились — может, за одним из них она?
Потом свернул к тому дому. Во дворе дети пуляли петардами.
И вдруг — увидел их. Она — в бежевом пальто, с белым помпоном на шапке. Рядом — Ванька, грустный. Сердце ёкнуло.
Иван остановился, вышел. Они замерли.
— Садитесь. Новогодний тариф — бесплатно.
Они подошли.
— Привет, Ванька.
Тот вопросительно глянул на мать, потом сунул ему в ладонь ледяные пальцы.
— Где варежки? Садись быстрее, греться будем.
Они уселись сзади.
— Помните меня? Месяц назад подвозил. — В зеркале её глаза были красными. — Куда едем?
— На вокзал…
— До Нового года — полчаса. Не успеете. Да и зачем? Ванька, хочешь к нам на праздник?
— Да!!! — завопил мальчик.
— Ванька! — Но он уже вцепился в её руку.
— Едем.
Они примчались за десять минут до боя.
— Мам! Гости! — крикнул Иван на пороге.
Мать вышла, всплеснула руками.
— Это Людмила Сергеевна. А это Ванька и…
— Оля, — прошептала она.
— За стол! — ИванА когда куранты пробили полночь, Иван вдруг понял, что новогоднее чудо всё-таки бывает — оно сидело за его столом и улыбалось, запутавшись в бенгальских искрах вместе с Ванькой.
