**Справедливая договорённость**
Татьяна угасала медленно и мучительно. Измучанное бесконечными химиотерапиями тело уже не сопротивлялось болезни. Да и сама Татьяна мечтала лишь об одном — освободиться от боли, терзавшей её последние месяцы. Обезболивающие держали её в полусне, из которого она лишь изредка выныривала, словно из глубины, чтобы снова погрузиться в тяжёлую, но спасительную дрему.
Светочка приходила из школы, заходила в комнату, пропитанную запахом лекарств и больного тела, и подолгу смотрела на маму. Та уже не была той весёлой, смеющейся женщиной. Она лежала с закрытыми глазами, и девочка напряжённо следила, поднимается ли грудь под одеялом — дышит или нет.
— Мам… Мамочка, ты меня слышишь? — звала Света.
Веки Татьяны вздрогнули, но сил открыть глаза у неё не было. Входила бабушка и уводила внучку.
— Пойдём, солнышко, поешь, потом уроки сделаем. Пусть мама отдыхает.
— Бабуль, она и так вечно спит. Когда же она поправится? Хочу, чтобы всё стало, как раньше…
— Ох, ласточка, да я бы и сама не против… Сон — лучшее лекарство. — Бабушка ставила перед Светой тарелку горячих щей и садилась напротив, сдерживая слёзы.
*Какая несправедливость… Я старая, а дочь молодая умирает. И ничего не попишешь. Сколько молилась, в церковь ходила… Чем прогневала Бога?* — думала она, глядя в окно.
Татьяна умерла под утро. Анна встала ночью в туалет, заглянула в комнату — дочь лежала без движения, но дышала. Анна это точно запомнила. Потом долго ворочалась в постели, а когда уснула, увидела во сне маленькую Таню… Та смеялась, махала рукой и убегала.
— Постой! Куда? Вернись! — крикнула Анна во сне и проснулась.
Она тут же вскочила и зашла к дочери. Та лежала холодная и чуждая. Анна прикрыла дверь, на кухне вскипятила чайник, разогрела Свете сырники и только потом разбудила её.
Девочка позавтракала, надела форму и собралась зайти к маме перед школой.
— Не ходи, пусть спит, — остановила её бабушка. — Возьми яблоко. — Она протянула Свете спелый румяный плод.
По дороге Анна рассеянно слушала внучку.
— Ты чего такая сегодня? — спросила та.
— Плохо спала, — отмахнулась бабушка.
Вернувшись, сразу вызвала скорую.
— Когда умерла? Почему так поздно звоните? — спросила строгая врач.
— Внучку в школу провожала… Чтоб не видела…
Потом ждала машину, слава Богу, приехали быстро. Успели увезти Татьяну до возвращения Светы. Всю дорогу Анна думала, как сказать правду, но так ничего и не придумала. А дома замешкалась — и Света вбежала в мамину комнату.
— Где мама? — обернулась она к бабушке.
Анна устала от вопросов, от забот, сказала первое, что пришло в голову:
— В больницу увезли. — И отвернулась.
Девочка, видимо, что-то почувствовала. Обиделась, что её не предупредили, отказалась от еды, забилась в угол дивана. Анне не хватило сил её утешать — её саму бы кто утешил… Она заперлась в ванной, включила воду и позвонила Виктору, бывшему мужу Татьяны.
— Чего надо? — буркнул он, думая, что звонит бывшая.
— Анна Ивановна. Таня умерла. Забери Свету на три дня. Я сказала, что маму в больницу положили… Мне надо столько всего уладить… Не могу ей правду сказать.
— Ладно, приеду, — уже спокойнее ответил он.
Через полчаса он звонил в дверь. Света даже обрадовалась отцу — она всё ещё злилась на бабушку.
— Как дела? — он сел рядом. — Школа не надоела?
— Нет… Маму в больницу положили, а бабуля не ведёт меня к ней, — пожаловалась девочка.
— Значит, нельзя пока. А я хотел тебя в парк сводить. Мороженое, кино…
— Правда? — засияла Света.
Анна тем временем собирала вещи. Перед уходом сунула Виктору сумку. Они ушли, а она поехала в морг.
Организация похорон выбила Анну из сил. К вечеру она еле стояла на ногах — даже плакать не было сил. Сердце болело. *Только бы выдержать… Только бы не сломаться…*
После похорон позвонил Виктор:
— Когда привезти Свету?
— Уже надоела? — хотела съязвить Анна, но получилось жалобно.
— Она домой рвётся. Приедем, мне поговорить надо.
Сердце сжалось. *Что ещё?* Анна заставила себя встать, поставила чайник, достала с холодильника закуску, недопитую водку — пусть помянет, всё-таки отец.
Увидев Свету, заплакала — так соскучилась. Та прижалась к ней.
— Пойдём, блины остались, кисель…
За столом Виктор сразу налил себе, хотел сказать тост, но Анна остановила его взглядом. Он выпил молча. Потом бабушка попросила Свету выйти — нужно поговорить с папой.
— Ну, что хотел? — устало спросила Анна.
— Не гляди так, Анна Ивановна. Я к вам с добром.
— Уж сколько добра от тебя — до гроба хватит.
— Не валите всё на меня! Таня тоже не святая была! — повысил голос он.
— Тише! — прошипела Анна. — Говори дело. И не смей её имя вспоминать.
— Ладно. — Он снова выпил. — Вот о чём: Света маленькая, вы старая. Соцопека может её у вас забрать.
— Ты что, настучишь? — вспыхнула Анна.
— Вы-то и сами не вечны… А я отец родной.
— Чего предлагаешь?
— ВАнна посмотрела ему в глаза и твёрдо ответила: “Света остаётся со мной, а тебе лучше уйти и больше никогда не напоминать о себе”.
