Настя ненавидела своё имя, а фамилию Бобкова — ещё больше. С самого детства одноклассники дразнили её Бобром. Она стояла перед зеркалом и мечтала о светлых волосах, как у Даши Петровой, или о длинных ногах, как у Леры Соколовой. А ещё — о богатых родителях, как у двоечницы Машки Королёвой, которую в школу возили на «Мерседесе». «Зачем мама вышла замуж за папу с такой дурацкой фамилией? — думала Настя. — Когда вырасту, возьму себе фамилию мужа. Только не русскую, а красивую, иностранную».
Её раздражали непослушные кудри, вечно выбивающиеся из-под шапки, и смуглая кожа, на которой серые глаза казались слишком яркими. Даже это ей не нравилось.
Мать работала бухгалтером в поликлинике, отец водил троллейбус. Денег вечно не хватало. Отец копил на машину и ругался, если видел у Насти новую кофту. «Хватит наряжаться, не королева», — ворчал он. Большинство вещей ей перепадало от старшей двоюродной сестры. Новое покупали редко, только если сестре не подходило. «Если бы у нас были деньги, никто бы не смел называть меня Бобром», — злилась Настя.
Перед выпускными экзаменами к ним приехала тётя Галя, сестра отца. Она работала домработницей в богатой семье в Германии.
— Хочешь, научу, как туда попасть? — однажды шепнула она перед сном.
— Конечно! — обрадовалась Настя.
— Только тихо. Твой папа не одобрит. Тебе уже восемнадцать?
— Да, в феврале исполнилось.
— Вот и хорошо. Разрешения родителей не спрашивай. Сделаешь, как скажу, и всё получится. А твой папа всю жизнь скрягой был.
Тётя Галя выглядела как настоящая немецкая фрау. Не скажешь, что прислуга. «Главное — деньги, а где их берут, никого не колышет», — любила повторять она.
Настя загорелась этой идеей. Тётя Галя дала ей денег на дорогу — Настя должна была вернуть, когда устроится.
Всё сделала, как велела тётя. Для вида поступила в колледж на парикмахера, но когда пришло приглашение из Германии, бросила учёбу, собрала вещи и уехала, оставив родителям записку.
В Берлине её встретила тётя Галя и привезла в огромный дом на окраине, где Насте предстояло ухаживать за пожилой женщиной.
— Не подведи меня, — строго сказала тётя. — Я за тебя поручилась.
Дом поразил Настю — роскошная мебель, высокие потолки. Её поселили в маленькой комнатке рядом со спальней старушки. Девушка радовалась, что не нужно снимать жильё. За дополнительные деньги она ещё и убирала дом дважды в неделю.
Настя почти не выходила на улицу. Германия для неё ограничивалась особняком и идеальным газоном за окном. Но это её не смущало. «Год пролетит быстро, — думала она. — Заработаю денег, выучу язык, а там видно будет».
Как и отец, она начала копить — тратить было некуда. Иногда Настя делала фото на фоне дорогой мебели и выкладывала в соцсети. «Пусть думают, что мне сказочно повезло».
Бывшие одноклассницы завидовали, ставили лайки. Теперь её называли только по имени, спрашивали, как ей удалось уехать. Настя отвечала туманно.
Однажды её снимки прокомментировал Артём, парень из её школы. Они начали переписываться. Артём писал, что работает в автосервисе, хорошо зарабатывает и недавно купил «БМВ».
Но чаще он говорил о любви. Скучал, спрашивал, когда она вернётся. Настя отвечала уклончиво — Германия ей нравилась. Хотя понимала, что его интерес подогревали её «заграничные» фото. Однако Артём уверял, что она ему нравилась ещё в школе. Настя ловила себя на мысли, что хочет ему верить.
Однажды хозяева уехали на вечеринку. Старушка спала. Настя зашла в гардеробную и примерила платье хозяйки — красное, на тонких бретельках. Оно сидело на ней идеально: подчеркивало грудь, тонкую талию. Впервые она ощутила себя красивой.
Настя налила вина, сделала селфи в гостиной и выложила с подписью: «Вернулась с приёма… Устала, но настроение отличное!»
Вино ударило в голову. Она уснула прямо в платье на диване.
Проснулась от крика хозяйки. Та орала так быстро, что Настя ничего не поняла, но её жест говорил ясно: «Вон!»
Девушка собирала вещи под крики. Уходя, заметила в зеркале своё отражение в дорогом платье и злорадно подумала: «Хотя бы это у меня останется». Но не тут-то было. Хозяйка вернула её, заставила переодеться.
Голую Настю оценивающе разглядывал толстый лысый муж хозяйки. После долгих препирательств Настю всё же выгнали.
Она шагала по Берлину, думая: «Если бы знала язык, могла бы устроиться ещё куда-то». Но без языка и рекомендаций шансов не было.
Тётя Галя была в отъезде, сказала ждать неделю. Но где? Настя решила вернуться в Россию.
На вокзале родного города её встретили грязь и облупленные дома. Она пожалела, что приехала.
У таксистов она увидела Артёма. Он смутился, но быстро улыбнулся:
— Почему не предупредила? Встретил бы в аэропорту.
— А где твоя «БМВ»? Врёшь? — возмутилась Настя.
— Ну да. Знаешь, как бывает… Боялся, что не ответишь, если скажу, что просто механик и машину только в мечтах видел.
— Ладно… — Настя разглядывала его. — Ты изменился.
— А ты стала ещё красивее, — не отводил глаз Артём. — Надолго приехала?
— Посмотрим…
— Садись, подвезу. Но… — он замялся.
— Что?
— Твоя мама ушла от отца. Живёт с другим. А отец запил…
Настя побледнела.
— Мама всё ещё в поликлинике? Везёшь меня туда.
Они ехали молча. Настя смотрела на знакомые улицы, которые теперь казались чужими. «Он хотя бы честно признался, что соврал. А я? Мне стыдно, что в Германии только уборкой занималась, что меня выгнали…»
— Если негде будет жить, приходи ко мне, — предложил Артём. — Родители поймут.
— Спасибо. Посмотрим…
Мать обрадовалась, но к себе не позвала:
— Вовочка моложе меня… Боюсь, ты ему понравишься. А к отцу не ходи — все деньги пропьёт.
Настя даНастя выдохнула, посмотрела на Артёма и вдруг поняла, что единственное место, где её не называли Бобром, было там, где её принимали просто за неё саму.
