Призрак
Иван возвращался от родителей. Летом они жили в деревне под Рязанью. Дом старый, требовал постоянного ухода. Отец стал жаловаться на сердце, поэтому Иван старался брать всю тяжёлую работу на себя.
В выходные приехал, поправил покосившийся забор, принёс воды из колодца — сначала для огорода, потом для бани, съездил с матерью в магазин. После ужина собрался в обратный путь.
— Куда же ты ночью-то? Останься, утром уедешь, — уговаривала мать.
Но он обещал Ольге вернуться. Перед самым отъездом позвонил ей, и та тоже посоветовала остаться до утра.
— Ты что, не скучаешь? — притворился обиженным Иван.
— Скучаю, очень. Жду, — рассмеялась жена.
— Тогда скоро буду, — бодро ответил он.
Солнце уже скрылось, наступили густые сумерки. Дорога была пустынна. За рулём Иван вдруг понял, как вымотался за день. Редкие встречные машины слепили фарами. Уже подъезжая к Москве, он на секунду закрыл глаза…
— Оля, я дома! — крикнул он, переступая порог.
Ответа не было. Иван заглянул на кухню. Жена стояла у плиты, помешивала что-то на сковороде и напевала себе под нос: *«Ой, мороз, мороз…»* Запах жареной картошки щекотал ноздри. Усталости как не бывало, будто он только что проснулся после долгого сна. Или… словно провалился во времени.
— Оль, — позвал он снова.
Но она не реагировала.
«Наверное, в наушниках», — подумал он, подошёл ближе — но их не было.
— Соскучился и проголодался, — прошептал он ей на ухо.
Ольга на секунду замерла, будто прислушиваясь.
— Ну наконец-то, — обрадовался Иван. — А то я уж думал, ты меня игнорируешь.
В следующий миг она резко накрыла сковороду крышкой, выключила газ и развернулась. Едва успел отскочить.
— Оля, что за дела? Ты меня не слышишь? Я же дома! — повысил голос.
Она вела себя так, словно его не существовало. Вдруг зазвонил телефон. Ольга прошла мимо, почти касаясь его плечом. Он даже почувствовал лёгкий ветерок.
Иван заглянул через её плечо. На экране — незнакомый номер. Она подняла трубку.
— Да, я… Что? Нет, это ошибка… — Через мгновение телефон выпал у неё из рук, она рухнула на диван, закрыла лицо ладонями и зарыдала.
— Оль, что случилось? С отцом? Опять сердце? — но она не слышала.
Он опустился перед ней на корточки, хотел отвести её руки от лица — и с ужасом увидел, как его пальцы прошли сквозь неё, словно сквозь дым. Вскочил, ошарашенно разглядывая свои ладони.
— Ваня? — прошептала Ольга.
— Я здесь, — отозвался он, надеясь, что она наконец-то его видит.
Но её взгляд, скользнув мимо, снова блуждал по комнате. Нет.
— Этого не может быть… — прошептала она. — Ваня-а-а… — и снова зарыдала.
Вдруг она вскочила, подхватила телефон, стала набирать номер. Пальцы дрожали.
— Алло… Анна Петровна? Мне только что позвонили из ГИБДД… Ванечка… — голос её прервался. — Он попал в аварию под Москвой… Его… нет…
Телефон упал на диван. Она снова зарыдала, как подстреленный зверь.
«Это про меня? Я разбился? Я умер?» — Иван не верил. Как поверить, если он вот он, дома, стоит перед женой? «Вот почему не помню, как добрался…»
— Ваня, как же так? Как мне жить? — Ольга уткнулась лицом в подушки.
Он потянулся, чтобы погладить её по спине, но рука застыла в воздухе. Он пытался вспомнить, что знал о призраках. В голове мелькнул лишь старый фильм.
«Так вот как это бывает… Надолго я застрял здесь? Где те, кто должен объяснить?»
Время текло странно. Не успел осознать, а уже утро. Ольги в комнате не было. Он и сам не помнил, где провёл эти часы. Вдруг его резко потянуло куда-то.
Очнулся в холодной комнате с кафельными стенами. На столе — тело. Подошёл ближе — оно было его. Мать, утирая платком слёзы, стояла рядом. Отец поддерживал её. Ольга — чуть поодаль, не отрывая взгляда.
Потом они вышли. У подъезда морга ждало такси.
— Оленька, поехала с нами? Вместе легче, — всхлипывала мать.
Ольга лишь покачала головой.
Родители сели в машину.
— Ванюша, сынок… — причитала мать.
Таксист докурил «Беломор», раздавил окунок ботинком.
— Петя, вот что я думаю, — зашептала мать. — У них с Олей детей нет. Квартиру мы помогали покупать. Она даже не прописана там…
— Анна, как ты сейчас об этом?! — отец сжал её плечо.
— У нас же ещё Саша… Институт заканчивает… А Оле-то что?.. Ой, Ванюша…
— Мам… — покачал головой Иван. — Не ожидал…
Машина уехала. Он вернулся к Ольге.
Она шла домой пешком, шатаясь. Долго сидела на диване, уставившись в стену. Еда, которую готовила вчера, так и осталась нетронутой.
— Послушай, открой синюю папку. Там страховка на два миллиона. Хватит на однокомнатную… — он стоял перед ней, будто пытаясь внушить.
Ольга вдруг подошла к шкафу, достала папку, но не открыла.
— Хорошо… Потом посмотришь. Я не говорил, но год назад наш замдира утонул на Байкале. Остались жена, трое детей. Страховка их спасла… Вот мы с ребятами тоже застраховались… А нас, кстати, квартиру… если мать захочет…
— Ваня, как жить-то теперь? — шептала она. — Надо было не тянуть… Хоть ребёнка оставил бы…
— Кто ж знал? Думали, успеем… — он говорил, пока она, измученная плачем, не заснула, свернувшись калачиком.
На похоронах были друзья, коллеги. Говорили хорошие слова. Иван стоял у могилы, глядя на Ольгу, родителей, всех склонившихся у гроба. И не чувствовал ничего к тому, кто лежал там под белым покрываломОльга потянулась к холодному ветру, и вдруг ей показалось, что чьи-то незримые пальцы коснулись её щеки — легко, как осенний лист.
