— Людмила Семёновна, я вам в последний раз говорю! Либо уносите свой хлам с лестницы, либо я сама отправлю всё на свалку! — кричала Валентина Ильинична, размахивая руками перед дверью соседки. — Ну что это за беспорядок? Детская коляска, ржавеет уже, коробки старые, а теперь ещё и велосипед притащили!
— Валя, успокойся ты! — Людмила Семёновна высунулась из-за двери. — Коляска внучке пригодится, на дачу собирается. А велосипед — Димы, он спортом увлекается!
— Какой Дима?! Твоему внуку уже тридцать три! Когда он в последний раз на нём катался?
— А тебе-то какое дело? Мы никому не мешаем!
— Как не мешаете?! Вчера чуть не сломала ногу, споткнувшись об эту рухлядь! До сих пор болит!
Людмила Семёновна вздохнула и прикрыла дверь. Она знала: Валентина Ильинична не отстанет просто так. Та из тех, кто считает своим долгом контролировать порядок во всём подъезде, учить жизни и лезть в чужие дела.
Всё началось полгода назад, когда Людмила переехала к дочери в город. Квартирка досталась после смерти тёщи — маленькая, но уютная. Дочь Наташа уговаривала:
— Мам, ну сколько можно одной в деревне сидеть? Магазин за три километра, больница далеко. Тут и поликлиника рядом, и я буду забегать чаще.
Долго сопротивлялась Людмила Семёновна. Дом — её гнёздышко, где прожила с мужем сорок лет. Каждая вещь — память. Но здоровье подвело, пришлось согласиться.
Переезд выдался хлопотный. Сколько всего накопилось! Не могла выбросить то, что ещё «пригодится»: коляску, в которой возила всех внуков, книжные полки, сколоченные мужем, старые фото в рамках…
— Мам, куда ты это всё тащишь?! — возмущалась Наташа. — Квартира же крохотная!
— Место найду, — упрямилась Людмила. — Это же память!
Часть вещей пришлось оставить на лестнице. «Временно» — думала она, собираясь разобрать, но руки не доходили.
Валентина Ильинична сразу заныла. Сначала намёками:
— Людмила Семёновна, надолго у вас тут склад? — кивала на коляску.
— Скоро разб— Скоро разберу, — отмахивалась Людмила, — просто времени не хватает.
