— Ты кто вообще такая, чтобы мне указывать? — Сергей резко развернулся от холодильника, сжимая банку пива. — В этом доме ты никто! Ясно?
Галина стояла у плиты, помешивая щи, и чувствовала, как подкашиваются ноги. Половник дрогнул в её руке, звякнув о край кастрюли.
— Никто? — тихо переспросила она. — Я разве не твоя жена?
— Жена! — Сергей фыркнул, откручивая крышку. — Домработница, вот кто ты. Да ещё и не ахти какая.
Галина выключила конфорку, медленно повернулась к нему. Сорок два года бок о бок. Сорок два года варила борщи, крахмалила рубашки, терпела его вечное брюзжание. Растила детей, пока он «обеспечивал семью».
— Домработница, говоришь? — голос её стал твёрже. — А кто тебе носки стирает? Кто полы моет, ужин подаёт, за твоей пьяной мамашей ухаживает?
— Это твоя женская доля! — Сергей швырнул банку на стол. — Я деньги в дом ношу, коммуналку оплачиваю, а ты? У плиты стоишь? Так любая дура с этим справится.
— Любая… — Галина замолчала. Что-то внутри надломилось. — Поняла.
Она сняла фартук, аккуратно повесила на гвоздик. Сергей, не глядя на неё, допивал пиво.
— Раз любая сгодится, — прошептала Галина, — посмотрим, как ты без меня.
В спальне она достала с антресоли потрёпанный чемодан. Услышав шорох, Сергей заглянул в дверь.
— Ты чего это?
— Собираюсь, — равнодушно ответила она, складывая хлопковые ночнушки. — Раз я здесь пустое место, значит, и задерживаться нечего.
— Куда это? — бровь Сергея дернулась.
— К Вале. Побуду у сестры.
Валя, младшая сестра, жила в хрущёвке на окраине, работала санитаркой в больнице.
— Брось дурака валять! — махнул он рукой. — Кто ужин готовить будет?
— Разве это важно? — Галина щёлкнула замком. — Ты же сам сказал — любая справится. Найди себе такую.
Сергей замер, наблюдая, как она натягивает пальто.
— Галь, ну хватит. С языка сорвалось.
— Сорвалось, — надела шерстяной платок. — Значит, правда сорвалась.
— Да ерунду не городи! — он внезапно повысил голос. — Кто тебе разрешил уходить?!
Галина остановилась у порога, впервые за день прямо взглянула на него.
— Я сама. Или и на это права нет?
Дверь захлопнулась. Сергей остался с разинутым ртом.
На улице пахло прелыми листьями. Галина села на автобус до спального района. Телефон жужжал в сумке — не взяла.
Валя открыла в стёганой кофте, с бигуди в волосах.
— Галка? Что случилось? — взгляд её упал на чемодан.
— Пустую пару дней? — голос Галины дрогнул.
— Конечно! Проходи.
На кухне, за стаканом чая с лимоном, Галина рассказала про ссору.
— Совсем крыша поехала? — Валя аж покраснела. — «Никто»! После стольких лет!
— Всю жизнь положила, а он… — Галина смахнула каплю с ресниц.
— Пусть сам свою «любую» ищет, — фыркнула сестра. — Посмотрим, как он с голодухи крякнет.
Телефон зазвонил снова — Сергей.
— Не бери, — прошептала Валя. — Пусть помучается.
Галина выключила звук.
Утром она проснулась на раскладном диване. Валя уже спешила на смену.
— Остаёшься, сколько надо. Ключи на тумбе.
Галина сидела у окна, пила кофе с сухарями. Странно — в груди и боль, и облегчение. Сколько лет не завтракала одна, без его вечного «соли не докладываешь».
Днём позвонила дочь Ирина.
— Мам, папа звонил. Говорит, ты ушла?
— Ушла.
— Да что случилось-то?
— Объявил, что я в доме пустое место. Что я прислуга, да ещё и хромая.
— Ма-а-ам! — Ирина аж охнула. — Да как он посмел?!
— Очень просто. Видимо, так и считал все эти годы.
— Какие «годы»! Ты всегда…
— Всегда была кухаркой, — перебила Галина. — Теперь хоть зарплату получать буду.
— Ты совсем?! — дочь задышала в трубку часто. — Мам, ну вы же взрослые люди…
— Взрослый он, — усмехнулась Галина. — А я, выходит, так, мебель.
Вечером Сергей сам дозвонился до Валюхи.
— Скажи жене, хватит дуться. Голодный хожу.
— Извинился хоть? — вмиг взъерепенилась Валя.
— За что?! Я ж не убил никого!
— Назвал её никем.
— Да с пьяных глаз ляпнул!
— А она всерьёз приняла.
— Ну и дура! Бабы вечно из мухи слона…
Валя даже не стала передавать эти россказни.
Прошла неделя. Сергей звонил, дети уговаривали Галину вернуться. Но она твёрдо решила:
— Валек, я устроюсь в богатую семью. Пусть хоть платят за то, что я «никто».
В агентстве ей сразу предложили место:
— Пожилые супруги. Ищут не слугу, а почти родного человека.
На собеседовании старушка согрела её чаем:
— Вы нам как дочь будете, Галина Степановна.
Дома Сергей, обложившись грязными тарелками, бубнил в пятый раз разогретый суп.
— Найду я эту «любую»… — но даже ему стало ясно: другой Галки не будет.
**Смысл:** Молчаливая жертвенность годами может стать невидимой. Но иногда, чтобы тебя заметили, нужно просто уйти — пусть даже в шестьдесят пять. Уважение не шьётся к фартуку домохозяйки.
