Телефон зазвонил ровно в семь утра, когда Тамара только встала и пошла на кухню кипятить чай. Она взглянула на экран и поморщилась – звонила младшая сестра Галина.
“Алло, Галя, что случилось? Ты же знаешь, я еще не отошла ото сна.”
“Томка, срочно приезжай к маме! – голос сестры дрожал от волнения. – Я уже все уладила, документы готовы. Продаем мамину квартиру и устраиваем ее в приличный дом престарелых.”
Тамара едва не выронила трубку.
“Что ты несешь? Какой дом престарелых? О чем ты вообще?”
“Хватит притворяться! Мама совсем теряет рассудок. Вчера забыла закрыть газ, позавчера соседка нашла ее в подъезде – не могла вспомнить этаж. Так больше нельзя!”
“Погоди, Галя. Давай без истерик. Какие документы ты оформила?”
“Доверенность на продажу жилья. Мама сама подписала. Я объяснила, что это для ее же блага.”
Внутри у Тамары все закипело.
“Ты рехнулась? Как ты могла решать это без меня? У мамы двое детей, между прочим!”
“А где ты была все это время? – огрызнулась Галина. – Приезжаешь к маме раз в неделю на полчасика, и думаешь, что исполнила долг? А я каждый день после работы к ней бегу, продукты ношу, за таблетками слежу!”
“Я с утра до ночи на работе, ты знаешь! И живу не в соседнем доме, как ты!”
“Вот именно! Поэтому я и принимаю решения. Приезжай, если хочешь попрощаться с квартирой. Завтра придет оценщик.”
Галина бросила трубку. Тамара стояла посреди кухни, не веря своим ушам. Младшая сестренка, которую она еще недавно считала капризным ребенком, взяла и решила судьбу их семидесятилетней матери.
Быстро одевшись, Тамара поехала к маме. По дороге вспоминала, как после смерти отца именно она, старшая, взяла на себя все хлопоты. Помогала деньгами, решала бытовые вопросы, водила по врачам. А Галя тогда только университет заканчивала, жила беззаботной студенческой жизнью.
Квартира мамы была на третьем этаже старой хрущевки. Тамара поднялась по знакомым ступеням и позвонила. Дверь открыла мама – Нина Семеновна, маленькая сухонькая женщина с добрыми серыми глазами.
“Томочка, родная! – обрадовалась она. – Так рано приехала. Что-то случилось?”
“Мам, нам надо серьезно поговорить.”
Они прошли на кухню. Мама поставила чайник и достала из буфета вазочку с пряниками.
“Мам, расскажи про вчерашний день. Что ты делала?”
Нина Семеновна задумалась.
“Утром встала, завтракала. Потом… Потом Галочка приходила. Мы о чем-то говорили. Она какие-то бумаги принесла.”
“Какие бумаги, мам?”
“Не помню точно. Говорила, что это важно для меня. Что нужно подписать.”
“И ты подписала?”
“Ну да. Галя же разбирается в этих делах. Она же бухгалтер.”
Тамара сжала кулаки. Мама действительно стала забывчивой, но это не означало, что она лишилась права голоса.
“Мам, а помнишь, о чем еще Галя говорила?”
“Что-то про дом престарелых. Говорила, что там за мной будут ухаживать. Но я не хочу никуда уезжать, Томочка. Это мой дом.”
В глазах мамы блеснули слезы. Тамара обняла ее.
“Никуда ты не поедешь, мам. Я не позволю.”
В дверь позвонили. Вошла Галина – подтянутая коротко стриженая женщина в строгом костюме.
“О, ты уже здесь, – сказала она, увидев сестру. – Отлично. Обсудим все как взрослые.”
“Как взрослые? – Тамара встала. – Ты называешь взрослым поведением обман пожилого человека?”
“Я никого не обманывала! Мама сама подписала доверенность.”
“Мама не понимала, что подписывает!”
“А мама-то здесь! – вмешалась Нина Семеновна. – Хватит орать в моей квартире!”
Сестры замолчали. Когда мама повышала голос, все мгновенно умолкали.
“Галочка, объясни, что это за бумаги я вчера подписывала.”
Галина села рядом с мамой, взяла ее за руку.
“Мам, я оформила доверенность на продажу квартиры. Нашла тебе отличный дом престарелых. Там чисто, есть врач, диетическое питание. У тебя будет своя комната, мы будем навещать.”
“Но я не хочу продавать квартиру, – тихо сказала мама. – Здесь вся моя жизнь. Здесь мы с папой жили.”
“Мам, тебе одной опасно здесь. Ты можешь забыть выключить газ, упасть…”
“У меня есть соседи, есть вы.”
“Соседи – не родные. А мы работаем. Тамара живет далеко, я тоже не могу быть рядом круглосуточно.”
Тамара не выдержала:
“Галя, мы можем нанять сиделку. Или я заберу маму к себе.”
“Сиделка стоит тридцать тысяч в месяц. У тебя же однокомнатная, куда ты маму поселишь?”
“Как-нибудь устроимся!”
“Как-нибудь? – Галина повысила голос. – Хватит играть в идеальную дочь! Ты хочешь, чтобы мама ютилась у тебя на раскладушке? Или чтобы я разрывалась между работой, семьей и ежедневными визитами?”
“Я не просила тебя разрываться!”
“Не просила? А кто должен был? Думала, мама сама о себе позаботится?”
Нина Семеновна встала:
“Девочки, идите домой. Мне нужно подумать.”
“Мам…” – начала Галина.
“Идите. Поговорим завтра.”
Сестры вышли во двор. Галина вздохнула:
“Томка, я не со зла. Я правда волнуюсь за маму.”
“Волнуешься? Тогда почему не посоветовалась со мной?”
“Что бы изменилось? Ты бы стала спорить, а мама тем временем могла погибнуть вместе с квартирой.”
“Ты не имела права решать одна!”
“Имела! Потому что только я занимаюсь мамой. Ты приезжаешь как на экскурсию – чайку попить да уехать.”
“Неправда!”
“Правда! Когда мама в больнице лежала, кто с ней был? Я! Кто лекарства покупает? Я!”
Тамара хотела возразить, но поняла, что сестра во многом права. Основная забота действительно лежала на Галине.
“Хорошо, – сказала Тамара. – Допустим, ты больше помогаешь. Но это не дает права решать за маму!”
“А что предлагаешь? Ждать трагедии?”
“Предлагаю найти решение. Вместе.”
Галина махнула рукой:
“Тамара, я уже все решила. Завтра придет оценщик. Место в пансионате зарезервировано. Деньги нужны уже через неделю.”
“Отмени все!”
“Тамара крепко обняла маму, понимая, что самое важное – не место, а то, чтобы она чувствовала себя любимой и защищенной среди родных людей.
