— Людмила Степановна, да как же вы могли такое допустить? — негодовала соседка Галина Петровна, размахивая руками в тесном коридоре коммуналки. — Вы же мать! Как можно было так равнодушно смотреть, что творится с вашей дочерью?
— Тише ты, тише! — шипела Людмила Степановна, озираясь. — Весь дом разбудишь своими криками!
— А мне плевать! Пусть все знают, какая вы мать! Оленька уже третий месяц из комнаты не выходит, почти не ест, а вы делаете вид, что ничего не происходит!
Людмила Степановна стиснула губы и резко зашла в свою комнату, хлопнув дверью. Галина Петровна ещё постояла в коридоре, фыркнула и ушла к себе.
В комнате было душно и тихо. Ольга лежала на кровати, отвернувшись к стене, притворяясь спящей. Мать подошла к окну и распахнула его. Осенний ветерок ворвался внутрь, шевеля занавески.
— Оленька, вставай. Пора обедать, — мягко сказала Людмила Степановна.
Дочь не шелохнулась. Мать села на край кровати.
— Я знаю, ты не спишь. Давай поговорим, а?
— О чём? — глухо отозвалась Ольга, не поворачиваясь. — Всё уже кончено.
— Кончено — не кончено. Жизнь-то идёт. Надо что-то решать.
Ольга резко повернулась к матери. Лицо бледное, глаза опухшие от слёз.
— Что решать, мам? Что? Он женится на другой через неделю! На этой своей Ирке с факультета! А я дура ждала, пока он диплом получит!
— Оля, родная, ну зачем ты так себя изводишь? — Людмила Степановна погладила дочь по волосам. — Значит, не судьба. Найдёшь другого, хорошего.
— Другого? — Ольга села и уставилась на мать пустым взглядом. — Мама, ты не понимаешь. Я же…
Она замолчала и снова отвернулась.
— Что, дочка? Говори, что случилось.
— Ничего. Просто очень больно.
Людмила Степановна вздохнула и встала.
— Ладно, отдыхай. Но вечером поешь обязательно. Совсем исхудала.
Мать ушла на кухню. Ольга осталась лежать, глядя в потолок. В животе тянуло и покалывало. Она положила руку на живот, гладя его через тонкую ночнушку.
— Что же нам теперь делать? — прошептала она.
На кухне звенели кастрюли, пахло жареной картошкой с луком. Ольгу слегка тошнило, как и все последние недели.
Вечером пришла тётя Лена, младшая сестра матери. Она работала медсестрой в поликлинике.
— Ну что, Люда, как наша больная? — спросила она, снимая пальто в прихожей.
— Да лежит, ничего не ест. Совсем замучила, — пожаловалась Людмила Степановна.
— К врачу водила?
— Да куда её повести? Встать-то не хочет.
Тётя Лена зашла в комнату.
— Привет, племяшка. Как дела?
— Нормально, — буркнула Ольга.
— Ну-ка, поворачивайся, — строго сказала тётя. — Дай посмотрю на тебя.
Ольга нехотя повернулась. Тётя Лена ощупала ей лоб, взяла за руку, проверила пульс.
— Когда нормально ела в последний раз?
— Не помню.
— А месячные когда были?
Ольга вздрогнула и быстро глянула на тётю.
— Не помню.
— Как не помнишь? Вспоминай.
— Ну… давно. Месяца два назад.
Тётя Лена нахмурилась.
— Оля, вставай. Пойдём в ванную.
— Зачем?
— Проверим кое-что.
Ольга неохотно поднялась с кровати. Ноги будто ватные, в глазах потемнело.
— Ой… — она схватилась за стену.
— Что?
— Голова кружится.
Тётя помогла ей дойти до ванной, закрыла дверь.
— Раздевайся.
— Тётя Лена, зачем?
— Не задавай вопросов. Делай, что говорю.
Ольга медленно сняла одежду. Тётя Лена осмотрела её, пощупала живот.
— Так, одевайся.
Вернулись в комнату. Тётя села на стул, пристально глядя на племянницу.
— Оля, скажи честно. У тебя с этим парнем что-то было?
Ольга покраснела до корней волос.
— О чём вы?
— Ты прекрасно понимаешь. Были у вас близкие отношения?
Ольга опустила голову, кивнула.
— Были.
— А предохранялись?
— Он говорил, что всё под контролем, что знает, как надо…
— Ясно. Оля, ты беременна.
Слова повисли в воздухе, как приговор. Ольга сидела, словно окаменев.
— Что? — наконец выдохнула она.
— Беременна. Месяца три уже.
Ольга закрыла лицо руками, заплакала. Тётя Лена обняла её.
— Ну что ты, что ты…
— Что теперь делать? — всхлипывала Ольга. — Он же женится на другой! А я…
— Сначала точно проверим. Завтра поедем к врачу.
— Мама узнает?
— Пока никому не говори.
Тётя ушла, а Ольга просидела до утра, не зная, что думать. В голове мелькали обрывки: воспоминания о Дмитрии, их встречи, его обещания жениться после института.
Утром они поехали в больницу. Врач подтвердил: беременность, четырнадцать недель.
— Что делать будем? — спросила тётя Лена, выходя из кабинета.
— Не знаю.
— Сначала поговори с ним. Может, одумается.
— Нет, тётя. Он не одумается. Он её любит.
— Откуда знаешь?
— Видела их вместе. Он на неё смотрит не так, как на меня.
— Тогда решай сама. Либо рожать одной, либо…
— Либо что?
— Есть способы прервать.
Ольга вздрогнула.
— Это грех.
— Грех или нет, а жизнь одна. Подумай, сможешь ли одна поднять ребёнка?
Они молча ехали домой. Ольга смотрела в окно. Внутри неё росла жизнь, а она не знала, что с этим делать.
Дома мать сразу заметила её расстройство.
— Что случилось? Где были?
— У врача, — сказала тётя Лена. — У Оли анемия. Лечить надо.
— Так я и думала. Совсем бледная.
Ольга ушла в комнату, легла. Мать и тётя остались на кухне.
— ЛПрошло много лет, но в глубине души Ольга так и не смогла простить себе тот единственный раз, когда выбрала молчание.
