– Ольга, ты рехнулась! – визжала в телефон Света. – Как можно развестись тайком? Почему молчала?
– Тише, – Ольга отстранила трубку, оглянувшись на кухонную дверь. – Дома Артём.
– Какой Артём? Ему тридцать пять! Ты в курсе, что творишь? Двадцать восемь лет брака, и вдруг – бац, развод!
– Свет, не кричи, ладно? Мне и так нелегко.
– А чего молчала? Мы же подруги со школы! Я бы поддержала…
Ольга прижала телефон к груди, закрыв глаза. Господи, как надоели эти разговоры. Сначала звонила Галя с работы, потом тётя Люда, теперь вот Света. Будто только и ждали повода почесать языки.
– Оля, ты там? – донеслось из трубки.
– Здесь, – она поднесла телефон к уху. – Просто не хочу обсуждать.
– Как не хочешь? Это же событие! Ты первая у нас, кто развелась. Хотя бы скажи – он гулял?
– Нет.
– Начинал пить?
– Тоже нет.
– Тогда что? Ну скажи хоть что-нибудь!
Ольга вздохнула. Как объяснить, что просто выдохлась? Выдохлась от серых дней, от одних и тех же фраз, от чувства, будто живёшь чужой жизнью?
– Устала, Свет. Поняла?
– От чего устала? Саша же нормальный мужик – не бухает, не бьёт, деньги приносит.
– Вот именно. Нормальный. Только не мой.
– Ты о чём? Как не твой? Вы же почти тридцать лет вместе!
В прихожей хлопнула дверь. Ольга торопливо попрощалась и положила трубку. В кухню вошла дочь Даша с пакетами.
– Мам, привет, – поставила сумку на стол, пристально глядя на мать. – Ты чего такая бледная?
– Да так, голова болит.
– Опять Светка звонила? Слышала, как оправдывалась.
Ольга кивнула. Даша разложила продукты по полкам.
– Мам, а тебе не жалко? – спросила, не оборачиваясь.
– Чего?
– Ну, что с папой развелась.
Ольга посмотрела на дочь. Та была её точной копией – те же карие глаза, тёмные волосы. Только в Дашином взгляде была твёрдость, которой у Ольги не было никогда.
– Не знаю, Даш. Пока не знаю.
– А папе жалко?
– Не говорили об этом.
Даша повернулась.
– Мам, а можно спросить?
– Конечно.
– Ты правда никогда не любила папу?
Ольга замерла с кружкой в руке. Откуда она знает?
– Почему ты так решила?
– Я же вас всю жизнь видела. Ни объятий, ни поцелуев. Даже за руки не брались. Как соседи.
– Даш, не надо так. Папа хороший человек.
– Хороший, да. Но ты его не любила. И он тебя – тоже.
Ольга поставила кружку. Дочь права. Она никогда не любила Сашу. Выйти замуж пришлось – все подруги уже с кольцами, родители настаивали.
– Мам, а кого ты любила? – тихо спросила Даша.
– Зачем тебе?
– Просто интересно. У всех должна быть хоть одна любовь.
Ольга отвернулась к окну. Конечно, была. Сергей, студент-медик из соседнего дома. Красивый, умный, с мечтами. Они тайком встречались – родители считали его недостойной партией.
– Врач – не работа, а призвание, – говорил Сергей. – Буду спасать жизни.
– А я буду рядом, – отвечала Ольга.
Но родители настояли на Саше. Стабильность, квартира, «надёжный человек». А Сергей уехал по распределению в Сибирь. Писал, звонил, даже приезжал. Но Ольга уже носила под сердцем первого ребёнка.
– Мам, ты плачешь? – испугалась Даша.
– Нет, просто глаза устали.
Дочь обняла её за плечи.
– Знаешь, мам, я тебя понимаю. Лучше одной, чем несчастной с кем-то.
– Ты так думаешь?
– Конечно. Посмотри на себя – похудела, волосы покрасила, платье новое купила. Как будто заново родилась.
Ольга посмотрела в отражение в окне. Да, изменилась. Раньше – вечные серые кофты, волосы в хвост. Теперь – яркие цвета, стильная стрижка.
– А Кирилл как отреагировал? – спросила Даша.
– Плохо. Назвал эгоисткой, сказал, что разрушила семью.
– Да брось. Кирюха всегда был папиным сынком. Но одумается.
Ольга кивнула. Сын и правда тянулся к отцу – рыбалка, машины, футбол. А дочь всегда была ближе к матери.
– Мам, а замуж больше не хочешь? – Даша поставила чайник.
– Даш, мне пятьдесят три. Где я, а где замужество?
– Ну и что? Тётя Таня в пятьдесят пять вышла. И всё ок.
– Тётя Таня – исключение.
– Почему? Ты же красивая. И свободная теперь.
Свободная. Слово, которого Ольга боялась. Свободная от завтраков в семь утра. От носков, валяющихся по углам. От бесконечных разговоров о ремонте и соседях.
Но с свободой пришло одиночество. Вечерами – пустой диван, некому пожаловаться, не с кем разделить радость.
– Даш, а может, я ошиблась?
– Нет, мам. Ты сделала правильно.
Даша налила чай, села рядом.
– Знаешь, я всё детство мечтала, чтобы вы с папой разошлись.
– Что?! – Ольга едва не уронила чашку.
– Не пугайся. Просто вы оба были несчастны. Это же видно. Папа вечно злой, ты – в печали. Дома – как в морге.
– Мы старались не показывать…
– Дети всё чувствуют. Всё.
Ольга замолчала. Значит, все эти годы наигранного счастья дети видели правду.
– А теперь посмотри на себя, – продолжила Даша. – Ты светишься. Записалась на танцы, в театр. Живёшь.
– Но люди осуждают.
– А тебе какое дело? Ты для них что, жить собралась?
В дверь позвонили. Даша пошла открывать.
– Мам, к тебе Галя, – крикнула из прихожей.
Ольга поморщилась. Галя – коллега, мастер по чужим тайнам.
– Оленька, родная! – влетела в кухню как ураган. – Ну рассказывай, что случилось! Я вся на нервах!
– Привет, Галя. Чай будешь?
– Буду. Ну как ты решилась? Я бы не смогла.
– Почему?
– Да как же?Ольга улыбнулась, глядя на дождь за окном, и впервые за много лет почувствовала, что впереди – не конец, а начало.
