Обычный день — и развод
Татьяна поставила на плиту чайник и машинально провела рукой по столу, хотя он и так блестел. Утренний ритуал. Сергей уже ушёл на работу, не попрощавшись, как это стало привычкой в последнее время. Просто хлопнул дверью — и всё. Раньше он обязательно заходил на кухню, целовал её в щёку, говорил что-нибудь тёплое. А теперь… Теперь они жили, как соседи в коммуналке.
Чайник зашипел. Татьяна налила кипяток в любимую чашку с ромашками, ту самую, которую Серёжа подарил ей на первую годовщину свадьбы. Тридцать лет назад. Господи, как же быстро летит время…
— Мам, где моя синяя кофта? — в кухню влетела Светлана, старшая дочь. В двадцать шесть она всё ещё жила с родителями, копила на собственное жильё. — Я же просила постирать!
— На балконе висит. Светочка, может, пора уже съезжать? Ты ведь взрослая…
— Мам, не заводи! У меня и так голова болит. — Света налила себе кофе из турки, которую Татьяна заботливо приготовила с утра. — Кстати, папа вчера опять весь вечер шептался по телефону. Как только я зашла — сразу бросил трубку.
Татьяна вздрогнула. Она это заметила. И не только вчера.
— Наверное, что-то по работе, — соврала она дочери и себе.
— Да ладно! Какая работа в десять вечера? Он же не врач скорой помощи. — Света махнула рукой и ушла собираться.
Татьяна осталась одна с тяжёлыми мыслями. Сергей и правда изменился. Раньше он делился всем: новостями с работы, планами на выходные. А теперь молчит, будто рот на замок. И телефон прячет, как школьник шпаргалку.
Вечером она приготовила его любимые щи с капустой. Может, за ужином удастся поговорить по-душам, как раньше. Света ушла к подруге, в доме — тишина. Самое время для откровенного разговора.
Сергей вернулся поздно, уже после восьми. Татьяна на нервах — звонила ему несколько раз, но он не брал трубку.
— Где ты был? Я переживала! — встретила она его в прихожей.
— Работа. Срочный отчёт. — Даже не взглянув на неё, прошёл в ванную.
— Серёжа, я щи сварила, твои любимые. Поужинаем?
— Не хочу. Устал. — Голос из-за двери прозвучал глухо.
Татьяна постояла в коридоре, затем вернулась на кухню. Щи остывали в кастрюле. Она села за стол, налила чай и заплакала. Тихо, чтобы он не услышал.
Когда Сергей вышел из ванной, он прошёл мимо кухни, даже не взглянув. Татьяна услышала щелчок замка в спальне. Он заперся. Впервые за тридцать лет брака.
Ночью она лежала на диване в гостиной и думала. Думала о том, когда всё пошло не так. О том, почему они стали чужими. О том, что, возможно, пора что-то менять.
Утром Сергей ушёл раньше обычного. Татьяна даже не услышала, как он собирался. Проснулась от хлопка входной двери.
— Мам, что случилось? Почему ты тут спишь? — Света стояла в дверях, заспанная, в растрёпанном халате.
— Просто спина болела. На мягком удобнее. — Татьяна встала, стала складывать одеяло.
— Мам, не ври. Я же вижу. Ты с папой поссорилась?
— Света, не твоё дело. Иди завтракай.
— Как это не моё? Я живу здесь! И вижу, как вы друг с другом обращаетесь! — Дочь села рядом. — Расскажи. Может, я помогу.
Татьяна посмотрела на неё. Взрослая. Работает. Возможно, и правда стоит поговорить?
— Мы с папой… стали чужими, Светочка. Он отдаляется. А я не знаю, что делать.
— А ты пробовала поговорить?
— Пробовала. Он либо молчит, либо уходит.
— Может, у него кто-то есть? — Света шепнула это, но Татьяна услышала.
Эта мысль приходила ей в голову, но она гнала её. Сергей не такой. Ответственный. Честный. Хотя… Люди меняются.
— Не неси ерунду, — отмахнулась Татьяна.
— Мам, я не ребёнок. Я понимаю, что может произойти между мужчиной и женщиной. Особенно после стольких лет.
Татьяна встала, пошла готовить завтрак. Света последовала за ней.
— Знаешь что, мам? Если папа ведёт себя так, что даже не разговаривает с тобой, стоит подумать о… ну, о разводе.
— Света! — Татьяна резко обернулась. — Как ты можешь?
— А что? Жить с человеком, который тебя игнорирует? Это же не жизнь, а пытка!
— Мы тридцать лет вместе!
— И что? Если для него это ничего не значит, зачем тебе?
Татьяна задумалась. Дочь права. Но как начать всё с нуля в пятьдесят?
Вечером она решилась. Дождалась Сергея и сразу же подошла:
— Серёжа, нам нужно поговорить.
— О чём? — Даже не поднял глаз от телефона.
— О нас. О том, что происходит.
— Ничего не происходит. — Попытался пройти мимо, но Татьяна преградила путь.
— Стой! Я с тобой разговариваю!
Сергей наконец взглянул на неё. В глазах — усталость и что-то ещё. Злость? Или вина?
— Татьяна, не сейчас. Я устал.
— Ты всегда устаёшь, когда я хочу поговорить! Я больше не могу так! Ты избегаешь меня, спишь отдельно…
— Что ты хочешь услышать? — Сергей вдруг вспылил. — Что у нас идеальная семья? Да мы давно чужие! Ты вечно недовольна, вечно что-то требуешь!
— Я недовольна? — Татьяну затрясло. — Я тридцать лет за тобой убирала, готовила, растила детей! А ты говоришь, что я недовольна?
— Да! И с вечно кислым лицом!
— В чём я виновата? В том, что ты со мной не разговариваешь?
— Хватит! — Сергей отмахнулся. — Надоело! Надоел этот дом, эти разговоры!
— Надоела я, — тихо сказала Татьяна.
Сергей промолчал. Это молчание сказало всё.
— Хорошо, — кивнула Татьяна. — Давай разведёмся.
— Что? — Он опешил.
— Ты же сам сказал — тебе всё надоело. Давай разойдёмся.
— Ты с ума сошла? В нашем возрасте?
— ЕС тех пор прошло полгода, и теперь, глядя в окно на первый снег, Татьяна понимала — иногда самое трудное решение оказывается самым правильным.
