Сегодня я хочу записать в дневник историю, которая изменила мои отношения со свекровью. Если и есть что-то, чему я научилась, готовя свадьбу, так это тому, что выходишь замуж не только за мужчину — но и за его мать. В моём случае это означало вступить в пожизненное соревнование, на которое я не подписывалась.
Меня зовут Алиса, а моего мужа — Артём. Он самый добрый человек на свете. Терпеливый, заботливый и совершенно слепой к манипуляциям своей матери. Его мать, Галина Борисовна, — та самая, про кого говорят «характер». Она элегантна, изысканна и, как постоянно напоминает, «бывшая победительница конкурсов красоты». Её волосы? Всегда безупречны. Макияж? Идеален. Гардероб? Дорогой и подобран, как экспонаты в музее.
А её коронный номер на свадьбах? Белое платье.
Да-да. Белое. Нарочито белоснежное, будто снег, платье. Такое, от которого гости округляют глаза, а невеста сжимает кулаки в тихом бешенстве.
Старшая сестра Артёма, Наталья, вышла замуж три года назад. На её свадьбе Галина Борисовна явилась в белом платье в пол с жемчугами. Она утверждала, что «не знала», что невеста будет в чём-то похожем.
«Но у неё кружева, милая, — говорила она, притворясь удивлённой. — А у меня атлас. Совсем другое».
Наталья была в ярости. Но Артём лишь отмахнулся: «Ну, это же мама».
Потом была свадьба их двоюродной сестры, Кати. И вы уже догадались — Галина Борисовна снова в белом. На этот раз это был элегантный белый брючный костюм с прозрачной накидкой, развевающейся, как шлейф. Кто-то даже спросил, не собирается ли она обновлять брачные клятвы.
Артём впервые попытался поговорить с ней после этого.
«Мама, что ты делаешь?» — спросил он.
Галина Борисовна рассмеялась: «Ой, сынок, я что, должна специально надеть чёрное, будто на похороны? Белый мне к лицу — вот и всё».
Вот такая логика.
Поэтому, когда мы с Артёмом объявили о помолвке, у меня был выбор: промолчать в надежде, что она вдруг прозреет… или приготовиться к бою.
Я выбрала второе.
С самого начала Галина Борисовна сделала подготовку невыносимой. Она критиковала банкетный зал («Слишком просто»), кейтеринг («У них есть безглютеновая икра?») и даже мою фату.
«У тебя такое милое лицо, Алиса, — говорила она со сладкой улыбкой. — Зачем его прятать под тканью?»
Я сжала зубы.
В приглашениях я вежливо указала: «Гостей просят воздержаться от белых, кремовых и цветов шампаньского». Я думала, это сработает.
Не сработало.
За две недели до свадьбы Галина Борисовна прислала фото своего наряда.
Он был белым.
Не просто белым — а блёстки, вышивка, перья на подоле. Подпись:
«Разве не прелесть? Как раз под ваш стиль!»
Я уставилась в экран. Руки дрожали.
Артём, увидев моё лицо, спросил, что случилось. Когда я показала ему фото, он наконец всё понял.
«Она снова это делает, — прошептала я. — Но теперь это моя свадьба».
Артём попытался поговорить с ней. Он объяснил, что для меня это важно, что это граница.
Но она сыграла свою обычную карту:
«Ой, я не знала, что это её так заденет. Что за драмы? Может, мне вообще не приходить?»
Тогда я осознала: логика не работает. Границы не работают. А вот стыд… Может, это сработает.
И я рассказала всё нашему фотографу — Сергею.
Сергей славился своим чувством юмора и умением ловить моменты. Услышав мою историю, он лишь хмыкнул:
«Значит, она уже дважды так делала? Хочешь, чтобы она получила наглядный урок?»
Я кивнула: «Я не хочу портить день. Но и не хочу, чтобы она снова перевела всё внимание на себя».
Он ухмыльнулся: «Доверься мне».
Настал важный день.
Всё было, как в мечтах: цветы, музыка, Артём у алтаря с блестящими глазами. Мы сказали клятвы под цветущей аркой, и я чувствовала себя центром вселенной — как и положено невесте.
И да… Галина Борисовна пришла в том самом платье.
Белом. С перьями. Разрезом до бедра. Она шла по проходу, словно на красной дорожке. Гости переглядывались. Но она лишь сияла, будто все восхищались именно ей.
Я не сказала ни слова. Просто посмотрела на Сергея — он едва кивнул.
На банкете Галина Борисовна носилась, как кинозвезда: селфи, позы с бокалами, везде первая.
Я улыбалась. И ждала.
На следующий день Сергей прислал первые кадры. Мы собрались с родными на завтрак и смотрели их на экране. Все ахали над красивыми моментами: искренние улыбки, нежные поцелуи, трогательные тосты…
А потом начались кадры с банкета.
И среди них — подборка под названием:
«Ещё одна в белом».
Это была Галина Борисовна. Но не так, как она ожидала.
Сергей обработал её фото… особо.
На одном она шла позади меня — но свет сделал её похожей на призрака. На другом она стояла с Артёмом — но с подписью:
«Кто-то не прочитал дресс-код».
Мой любимый кадр? Общее фото, где все выглядели прекрасно… а её силуэт был слегка размыт.
В комнате раздался смех. Даже Галина Борисовна растерялась.
«Что это?» — спросила она.
А в конце была надпись:
«Памяти свадебного этикета (1992–2023). Да упокоится с миром».
Артём поперхнулся апельсиновым соком.
Галина Борисовна покраснела: «Это шутка?»
Я наконец заговорила:
«Нет. Это напоминание. Этот день был не о вас».
Тишина. Она посмотрела на Артёма, но он лишь вздохнул:
«Мама… ты действительно перешла черту».
К всеобщему удивлению, она молча встала и вышла.
Через неделю она позвонила.
Её голос был тише обычного:
«Я хочу извиниться. Я не понимала, как обижаю людей. Мне просто… нравилось внимание».
Я онемела.
«Фото были унизительны. Но, возможно, мне это былоЧерез полгода на свадьбе её подруги она появилась в элегантном бордовом платье, и я впервые увидела в её взгляде не соперничество, а уважение.
