**Развод втихаря**
— Алёна, ты рехнулась! — визгливо прошипела в трубку Света. — Как так можно развестись по-тихому? Почему молчала?
— Ты потише, — Алёна отстранила телефон от уха, окинула взглядом кухонную дверь. — Дома же дети.
— Какие дети? Им уже по сорок! Алён, ты понимаешь, что наделала? Тридцать лет в браке, и вдруг — развод!
— Свет, не ори, пожалуйста. Мне и так нелегко.
— А почему молчала? Мы же подруги со школы! Я бы помогла, поддержала…
Алёна прижала телефон к груди, закрыла глаза. Господи, как же надоели эти разговоры. Сначала звонила Татьяна с завода, потом баба Нюра, теперь вот Света. Словно все только и ждали, когда она даст им повод для пересудов.
— Алён, ты там? — донеслось из трубки.
— Здесь я, — снова поднесла телефон к уху. — Просто не хочу обсуждать.
— Как не хочешь? Это же событие! Ты первая из нашего круга, кто развелась. Хотя бы скажи — он гулял?
— Нет.
— Пил?
— Тоже нет.
— Тогда что? Алёна, ну скажи хоть что-нибудь!
Алёна тяжело вздохнула. Как объяснить Свете, что просто устала? Устала от серых дней, одних и тех же фраз, от чувства, будто живёшь не своей жизнью?
— Устала, Свет. Поняла?
— От чего устала? Виктор же мужик как мужик — не бухает, не бьёт, зарплату приносит.
— Именно. Мужик как мужик. Только не мой.
— Что ты несёшь? Как это не твой? Вы же тридцать лет вместе!
В прихожей скрипнула дверь. Алёна поспешно попрощалась и бросила трубку. На кухню вошла дочь Оля с авоськой продуктов.
— Мам, привет, — поставила сумку на стол, пристально глянула. — Ты чего такая бледная?
— Да так, голова болит.
— Опять Светка звонила? Слышала, как ты оправдывалась.
Алёна кивнула. Оля выгрузила продукты, стала раскладывать их по шкафчикам.
— Мам, а тебе не жалко? — спросила, не оборачиваясь.
— Чего?
— Ну, что развелась с папой.
Алёна посмотрела на дочь. Та была вылитая она в молодости — тёмные волосы, серые глаза. Только в Олином взгляде была твёрдость, которой у Алёны никогда не водилось.
— Не знаю, Оленька. Пока не знаю.
— А папе жалко?
— Не говорили об этом.
Оля развернулась к матери.
— Мам, можно спросить?
— Конечно.
— Ты правда никогда не любила папу?
Алёна замерла с кружкой в руках. Откуда дочь это взяла?
— Почему ты так решила?
— Да я же вас всю жизнь видела. Вы никогда не обнимались, не целовались. Даже за руку не брались. Как временные соседи.
— Оля, не говори так. Папа хороший человек.
— Хороший, не спорю. Но ты его не любила. И он тебя, кажется, тоже.
Алёна поставила кружку. Дочь оказалась права. Она никогда не любила Виктора. Вышла за него, потому что «так надо», потому что все подруги уже замужем, потому что родители настаивали.
— Мам, а кого ты любила? — тихо спросила Оля.
— Зачем тебе?
— Просто интересно. У каждого должна быть в жизни любовь.
Алёна отвернулась к окну. Конечно, была любовь. Без неё никак. Сергей из соседнего двора, студент мединститута. Красивый, умный, с мечтами. Встречались тайком — родители Алёны считали его неподходящей партией.
— Врач — это не работа, а служение, — говорил Сергей. — Я буду лечить людей.
— А я буду рядом, — отвечала Алёна.
Но родители настояли на Викторе. Надёжность, квартира, крепкая семья. Сергей уехал по распределению в северный городок. Писал письма, звонил, даже приезжал пару раз. Но Алёна уже была замужем, ждала первого ребёнка.
— Мам, ты плачешь? — встревожилась Оля.
— Нет, просто глаза устали.
Дочь обняла её за плечи.
— Знаешь, мам, я тебя понимаю. Лучше одной, чем несчастливой в браке.
— Ты так думаешь?
— Ещё как. Смотри, какая ты стала после развода. Похудела, волосы покрасила, платья яркие носишь. Будто заново родилась.
Алёна глянула на своё отражение в окне. Действительно, изменилась. Раньше — вечные серые кофты, волосы в пучок. Теперь — цвета, стрижка, даже духи новые.
— А Игорь как отреагировал? — спросила Оля.
— Не очень. Назвал эгоисткой, сказал, что разрушила семью.
— Да брось. Игорь всегда был папиным сынком. Но со временем поймёт.
Алёна кивнула. Сын действительно тяготел к отцу. Вместе ходили на рыбалку, чинили машину, смотрели хоккей. Дочь же всегда была ближе к матери.
— Мам, а ты не думала снова замуж? — спросила Оля, ставя чайник.
— Оленька, мне пятьдесят пять. Какой замуж?
— Ну и что? Тётя Галя в шестьдесят вышла. И ничего, счастлива.
— Тётя Галя — исключение.
— Почему? Мам, ты же красивая. И свободная теперь.
*Свободная*. Слово, которое Алёна боялась произнести. Свободная от необходимости стелить Виктору постельОна закрыла глаза, и перед ней снова всплыло лицо Сергея — такое же молодое и озорное, каким она его запомнила в последний день перед расставанием.
